Помяни черта!
Шрифт:
— И ты отпустил ее, зная нравы ее мира?
— А что там за нравы? — лукаво улыбнулся он.
— У них же страсти разгораются сплошь и рядом! Служебный роман, роман на одну ночь, пляжный роман, свидание вслепую, скоростные свиданья, брак по любви, брак по расчету, мезальянс… А-а-а, а об остальном и думать страшно. Ужасные понятия о любви, зато многочисленные заявления о ее превратности…
Печатное издание в руках Люциуса вспыхнуло и осыпалось пеплом вниз. Он привлек встревоженную демонессу к себе и
— Начиталась глупостей и расстроилась?
— Да. И у них полная дисгармония личностных отношений. — Выдохнула Олимпия в его шею, прежде чем поцеловать. — Зачем и куда ты ее отпустил…?
— Милая, я отпустил ее в ее же среду обитания. Туда, куда она хотела. Очень хотела. После всего я даже обязательства свои решил перед ней исполнить в точности. Вот и с братом твоим…
— О точности, — подчеркнула она, начиная сердиться, — и о брате разговор отдельный. Хотя он и тут перекликается. Если,… если между ними есть чувства, как ты мог отпустить ее в пучину разврата?! Представь, что ей грозит там, в отпуске?
— Если она ранее на разврат не подписалась, то и сейчас не уступит. — Лаконично заметил Темный Повелитель.
— Она ранее не была в столь подавленном состоянии. Это чревато.
— Откуда такие познания? — поднял лицо демонессы к себе, заглянул в синие бездонные озера и изогнул насмешливо бровь. — Из журналов с разворотами?
— Не только, — ответно улыбнулась Олимпия, — там, у Нардо, были еще и другие.
— Еще?! — почти прорычал он.
— Вот видишь! Ты против даже печатных изданий ее мира.
— Ну, не совсем и не всех, — обольстительно улыбнулся дьявол. — К тому же я учитывал специфику ее мира, и кое-что предусмотрел.
— Что? Что ты предусмотрел? — заинтересовалась она.
— Галя до сих пор носит пояс чести.
— Люциус! — расхохоталась Олимпия, — Люциус, это невозможно даже представить…!
— А что не так?
— Ее мир все магическое преображает, пояс будет работать иначе. Как… как блокиратор способностей окружающих. Если ты направил к ней посыльных, отзови срочно! Это же Галя!
Олимпия безудержно хохотала, повиснув на его плече, а Люциус, удерживающий демонессу в объятиях, с удивлением смотрел на нее. Он уже слышал, как зовут на помощь целителей в лечебные покои дворца.
— Тебя сейчас позовут посмотреть на раненых, — всхлипнула плачущая от смеха демонесса.
— Ты слышишь тоже?
— Да. — Улыбнулась она. — Хотя, они так кричат, что слышно здесь.
— Возможно. — Улыбнулся Люциус и перебросил ее и себя к источнику криков — в целебный корпус.
Каменное здание, утопающее в кроваво-красной растительности как внутри, так и снаружи, вздрогнуло от очередного утробного рыка. Послышались проклятья на голову иномирянки Гали, затем звук разбившегося стекла и вновь проклятия.
Прежде чем войти в палаты, Олимпия взяла дьявола за руку:
— Чтобы не случилось, не злись.
— Ты что-то знаешь?
— Догадываюсь. — Улыбнулась она.
— О том, что я гонцов послал, тоже догадалась?
— Почти. — Улыбнулась, вглядываясь в его серьезное лицо. — Одна из русалок тебя сдала. Она нечаянно.
— Предатели, везде предатели… — Наигранно вздохнул Темный Повелитель. — И ты первая из прочих.
— И заметь, предают тебя ради меня. — Олимпия взмахнула рукой, и массивные двери открылись.
— И это меня пугает. — Люциус и вошел в палату. — Где мой посыльный?
— Который из всех? — обернулась к нему демонесса Ирвит. Она окутывала серебристого саламандра серой дымкой исцеления для огненного существа.
— Начнем с первого.
— Сзади вас, Повелитель.
Он обернулся и увидел несчастного лешего с подбитым глазом и сломанной рукой:
— Кто так нежно?
— Галя! Со злости…
— Ты хоть слово ей сказать успел?
— Нет, — промямлил посланник. — Она как камнем в меня зарядила, так я и… потонул.
— Галя — как мировое зло. — Сообщила встревоженная русалка, сидящая справа от лешего. — Мы сами остались с ушибами, а его еле успели из воды вытащить!
— Успел соленой нахлебаться. — Две ее подруги согласно кивнули. На них все еще зеленели свежие ссадины и синяки.
И какая-то из хвостатых его будущей супруге сдала. Не видать им половины срока.
— Да, знаю. Кто еще успел столкнулся с мировым злом? — Люциус обвел глазами палату и сам ответил на свой вопрос, — те его, то есть ее, уже не забудут. Итак, леший у нее уже был, а еще оборотень, русалки… вот саламандер. И что?
— И что? Даже саламандер не смог приблизиться?
— Мы еще сутки ничего не узнаем, Ставрус потерял память. — Огненная демонесса Ирвит погладила дернувшуюся ящерицу по руке. И указала куда-то назад. — Из всех ближе всего к ней подобрался только Горат. Вон весь в бинтах в углу сидит.
— Что ж, как я вам и обещал, скошу сроки отсидки в четвертом мире на треть, — сообщил Темный Повелитель.
Его сообщение встретили хмуро:
— Наполовину. И не направляйте нас к Гале повторно.
— А встретиться с Галей еще раз? Нет? И на свободу? — Предложил он в надежде услышать массу повторных предложений и просчитался. Мысль о свободе их не грела.
Люциус повел плечом, направился к обгоревшему и перебинтованному оборотню. Сел напротив и задал мысленный вопрос:
«Как свидание с Галей прошло?»
«Хорошо прошло, Повелитель. За ней пришлось в поезд сесть, я только купе ее нашел, а тут на первой же станции Галю с фальшивыми купюрами взяли» — Буркнул оборотень, стараясь не думать о заветном номере на клочке бумаги.