Помяни черта!
Шрифт:
— Значит ли это, что ты…
В следующее мгновение он поймал демонессу и прижал к себе:
— Шшш, — пришикнул он, веселясь. — Очень интересные образы кроятся в твоей незавершенной фразе, и очень заманчивые желания раскроет мой ответ. Но не хочешь ли ты объяснить: кто или что является источником подлинной информации в мире Гарвиро?
— Хочу, — со смешком ответила Олимпия, кивнув в сторону черной плиты, где вновь объявился Император 150 мира, — но ты можешь спросить и у него.
— Темнейший! — позвал рыб императорских
После этого обращения дьявол потемнел в лице и задвинул за спину свою невесту. Уже оттуда Олимпия тихо отозвалась:
— Приветствую, Император мира Гарвиро.
— Что еще у вас случилось?! — напомнил о себе Люциус, буравя рыба уничтожающим взглядом и попутно подмечая сущий бедлам и разрушение за спиной Ган Гаяши.
— Галя вернулась! — признался император Океании.
— Как я и предполагал. — Авторитетно заявил Темнейший. — Где она? Нам нужно побеседовать.
— Именно поэтому я вас и потревожил. Галя пропала!
— Что вы говорите… — перекривил его Люц, мысленно подсчитав время. — Второй раз исчезла менее чем за два часа?
— Именно так! И не одна она.
— С кем она сбежала на этот раз? — улыбнулся Темный повелитель, уже представляя, кого Галя утянула за собой в новые приключения.
— С демоном Себастьяном… и мы не знаем куда!
— Вы и в прошлый раз не знали, — заметил дьявол.
— Да, но тогда оставались хоть какие-то следы, а сейчас их нет!
— Ган Гаяши, — прищурился дьявол, — стоит ли мне понимать это как преднамеренное похищение моего посла в ваших водах?
Услышав это откровение, Олимпия сделала шаг в сторону и с удивлением посмотрела на будущего мужа. И чем больше она смотрела и слушала, тем крепче сжимались ее кулачки. Люциус этого не видел, всецело поглощенный беседой с рыбом, он еще больше разозлился, как только тот заискивающе пролепетал:
— Но… Ваше Величество…
— И исчезновение ее помощника огненного демона Себастьяна Горрага? Одного из помощников, которых я послал для выполнения вашей секретной миссии.
— Н-не-ет! — побледнел рыб.
— Значит ли ваш ответ, что в ближайшее время Галя и демон будут найдены.
— Да, — промямлил рыб, печально шевельнув плавниками…
— Прекрасно. Желаю удачи в успешных поисках. В противном случае… — Угрожающе прошипел дьявол и поднял руку, чтобы стереть противную рыбью мину с поверхности камня.
— Да-да-да-да… но, …но как? — простонал рыб.
— Император Океании Гарвиро, — позвала его рассерженная Олимпия, от ее зова оба Повелителя вздрогнули, — в ваших покоях в прошлый раз была Тиото, младшая дочь первого граф-рыба Тавериль Тио Стука?
— Я бы не назвал эти комнаты своими по… — с ухмылкой начал говорить он.
— Отвечайте! — прищурилась демонесса.
— Да, так и есть. Тиото. — Недовольно шевельнув половниками, ответил рассерженный рыб.
— В таком случае, ее родные вполне могли изъявить желание встретиться с иномирянкой, секретно прибывшей в ваш мир. Я права?
— Да.
— Зацепка у вас есть, приступайте к поискам.
Шевельнув пальцами, она отключила связь и остановила водный поток, медленно стекающий с поверхности черного камня, чтобы их никто не прервал.
— Олимпия… — тихо позвал ее дьявол, — милая, ты что?
— Ты! — демонесса смахнула слезу с щеки и севшим голосом спросила, — ты отправил их спасать Нардо, заблаговременно предупредив Ган Гаяши?!
— Я… не… Да. Но, милая…я… я….
— Все ясно! — хлопнув дверью, она вышла вон. И вода, удерживаемая ею над камнем, окатила Люциуса с ног до головы.
— Вот, черт! — непроизвольно ругнулся он, вызвав к себе всех приближенных помощников.
— А, дьявол! — не удержался снова и на этот раз вызвал ближайших родственников и свою головную боль.
В кабинете мгновенно стало тесно и нечем дышать.
— Извините, — отозвался Люц, покидая место несанкционированного сбора, — вырвалось… вот Галя! Заразила, паразитка!
9
Я спала, наверное, в первый раз за долгое время крепко, спокойно, сладко, в полной невесомости. Мне снилось ночное искрящееся море, его теплое дыхание с привкусом соли на губах, мерный прибой и шипящий накат волн на берег, а не раздражающее щелканье клешней нескольких крабов, выползших на белый песок.
— Эй, ты! — послышалось со стороны крабов. — Вставай.
— Пошел к чельду! — буркнула я, перевернувшись на другой бок. Говоривший в группе краб исчез, а я увидела во сне улыбчивого Нардо, предлагающего еще поспать, следом вспомнились его крепкие объятия…
Нега от его прикосновений растворилась под крабий вопль:
— Ты! Вставай!
— Идите вы к дьяколу! — выдала я, представив сердитого Люца в сером овальном кабинете. И там, о чудо, со всех стеллажей одна за другой срываются самые увесистые фолианты и все падают прямиком на рогатую голову. И звук при этом глухой, как от столкновения с пустым сосудом — «бум, бум-бум, бум».
Потеряв еще несколько из своих собратьев, оставшиеся крабы переглянулись и, вместо того, чтобы тихо скрыться в волне, вдруг как рявкнут:
— Вставай!
— А вы к чельдовой бабушке шагом марш! — в том же тоне ответила я. Рекоции вполне могут понравиться экзоты — говорящие морепродукты. Ну, а ее плотоядным растениям — крабовые панцири.
О, этот сон был прекрасен и исполнял все желания: как я сказала, так они и сделали — развернувшись, промаршировали дальше по песку, пока не растворились за горизонтом. Я же, подложив ладошку под щеку, провалилась в очередной сон с песком, бризом, чельдом и набегающими волнами.