Понарошку
Шрифт:
А хочется ли?..
Нет ответа.
Что бы ни произошло ночью, как бы Игорь её ни целовал, что бы ни говорил, для него — всё это просто временное помешательство, которое развеялось к утру, оставив после себя лишь осознание совершённой ошибки. В конце концов, он всего лишь мужчина…, который лишь взял то, что ему так любезно предложили.
«Господи! Вот же позорище! — Вскочив со стула, Катя вновь заметалась по комнате — Что же делать? И как вообще, теперь выйти отсюда? Как посмотреть ему в глаза?»
«Я тебя предупреждала! —
«Отвали!»
Подойдя к зеркалу, она долго вглядывалась в собственное отражение, с отчаянием отмечая неопровержимые доказательства своего грехопадения, как бы пафосно это не звучало. Глаза блестели слишком ярко, губы припухли от поцелуев, и эта позорная отметина, выглядывающая из-под высокого ворота… — она яростным движением подтянула его повыше.
…Ручка на дверях опустилась вниз — Игорь пытался войти в комнату.
«Нет» — Катя обхватила себя руками, стараясь унять нервную дрожь, сотрясавшую все тело.
…Катя, — донеслось из-за двери.
«Господи!»
— Кать…
«Игорь, пожалуста, не надо…»
— Кать, ну не будь ребенком.
«Я не ребенок. Но я не знаю, что тебе сказать…»
— Катя, если ты сейчас же не откроешь, я сломаю дверь…
«Видимо, он так и сделает, если не открыть… Как не прячься, а поговорить все же придется. Я смогу все объяснить ему. Он поймет.»
Еще раз, оглядев себя в зеркале, Катя одернула жилет и шагнула к двери.
Откладывать этот тяжелый для обоих разговор не имело смысла.
— Доброе утро, — ровно сказал Гоша, шагнув в спальню и, едва успел удержать, уже готовое сорваться с губ, «Как спалось?»
Катя стояла в трёх шагах от двери, опустив глаза в пол, не шевелясь и не делая никаких попыток поддержать разговор. Одета она была в свободные брюки и мешковатый жилет, под которым виднелся высокий ворот водолазки, волосы, как и раньше, были забраны в узел, что несказанно порадовало. Махрового халата или её домашнего костюмчика, Гоша, в своем нынешнем состоянии, просто бы не перенес.
— Доброе утро,… Игорь.
— Может кофе? — ругая себя за косноязычие, немного нервно спросил Игорь.
— Нет, спасибо. Давайте лучше поговорим, — не смотря на очевидное смущение, твёрдо ответила Катерина и, решительным шагом направилась к креслу.
Гоша, весьма обескураженный столь деловым подходом и официальностью, сел на так и не прибранную кровать.
Катя сидела на краешке кресла, разглядывая сложенные на коленях руки, видимо, собиралась с силами для непростого разговора.
Гоша, напряжённо ждал, что же она скажет, в то же время прекрасно понимая, что именно он, как инициатор и ответственный за всё случившееся, должен начинать разговор.
Знать бы еще, о чём говорить…
Катерина, наконец, собралась с духом и, нервно поправив ворот, заговорила.
Она говорила быстро, без выражения, не останавливаясь ни на секунду, словно боялась передумать или забыть что-то важное.
Гоша буквально впал в ступор от первой же фразы.
Она, просила у него прощения и, чёрт возьми! сожалела!..
— Игорь, мне безумно жаль, что всё так вышло.
Она говорила, а он никак не мог вникнуть в смысл её фраз, которые с каждой минутой становились всё более пространными и всё более отягощенные чувством вины.
— Вы не должны себя ни в чём винить… Это всё я… Вы тут совсем не причём… Это полностью моя вина…
«Что?!! Я не причём?! Да за кого ты меня принимаешь?!»
— Я была не в себе…
«Вот в этом никаких сомнений.»
— Это всё алкоголь…
«Надо же, как у тебя Катенька, всё просто! Как удобно — спихнуть всё на алкоголь!..»
— Поверьте, если бы не моё опьянение, я бы никогда… Никогда бы не… — Катя не совладала с дыханием и остановилась, пытаясь успокоиться и заставить голос не дрожать. — Ничего бы не было, — наконец, выдохнув, закончила она.
За всё время своего сумбурного, сбивчивого монолога, Катерина так и не подняла глаз на сидевшего на расстоянии вытянутой руки Игоря.
А он, ошеломленно смотрел на поникшую девушку, силясь переварить услышанное.
— То есть, всё, что произошло — просто пьяный секс? — Тихим, не предвещающим ничего хорошего голосом спросил Игорь. — Так получается? Что, на трезвую голову княжна Репнина даже и не посмотрела бы на меня? И уж тем более не согласилась на интим? За кровь свою голубую беспокоитесь, мадам? Замечаательно, Катенька! Прекраасно.
— Причем здесь голубая кровь? Не в этом дело…
— А в чем же тогда, Кать? Объясни мне, дураку.
— … Просто… Мы с вами не пара. У нас фиктивный брак. Без каких-либо отношений. Я…не могу…не хочу… вы… вам… думаю, мы смогли бы сделать вид, что… Что ничего не было… И забыть эту ужасную ночь, как… страшный сон, — Гоша дёрнулся при этих словах, будто его ударили, но Катя, сидевшая опустив голову, так ничего и не заметила. — Я имею в виду…
— Я понял, что ты имеешь в виду, Катя. Не стоит уточнять, — Игорь бесцеремонно пресёк её попытку сгладить острые углы, пребывая в ужасе от перспективы услышать ещё пару-тройку подобных эпитетов. — Не нужно сваливать все на себя, я тоже…
Но договорить ему не дали.
Катерина, наконец, подняла на него взгляд, встретилась с его глазами, и снова опустила голову…
— Нет, Игорь, нет. В том, что произошло, виновата я, и только я…
— Кать…
— Нет… Пожалуйста… не спорьте…
Ему ничего не оставалось, как замолчать. Иначе минут через пять подобного спора у него бы просто лопнуло терпение, и он бы наглядно продемонстрировал кто и в чём здесь виноват. Вполне себе контактным способом!
Что ж… Если княжна Репнина хочет взвалить на себя всю ответственность за случившееся — пожалуйста!