Понарошку
Шрифт:
— Дело не только в этом, Даш…
— В чем тогда? Ах, ну да! Я, кажется, догадываюсь — опять Макса вспомнила?
Катя вздохнула и опустила голову.
— Все понятно. — Даша выключила томившийся на плите суп, убавила огонь под сковородкой и снова присела перед подругой на корточки, взяв в свои руки её ладони. — Кать, слушай меня внимательно. Макс — придурок. Забудь о нем! Не одной тебе доводилось сталкиваться с подобными уродами. Он — последнее, что должно тебя интересовать. Сейчас рядом с тобой Наумов! Мужчина, о котором можно только
…Воспитательную речь Дарьи, прервал звонок Катиного мобильника.
Увидев, знакомый номер, она вздрогнула, но на вызов всё-таки ответила.
— Да, Игорь, — старательно контролируя голос, Катя нервно теребила пуговицу на жилете. — Я у Даши. Через час приеду…Где-е?? Внизу?? Да, хорошо… Да… Не надо!.. Я сейчас выйду…
Отключив телефон, девушка обхватила голову руками.
— Ну, и долго ты еще сидеть собираешься? — Поинтересовалась Даша. — За тобой приехали, между прочим.
Катя нервно оглянулась на входную дверь, словно боялась, что за ней уже стоит разгневанный Игорь.
— Уже иду.
Даша проводила подругу до дверей и на прощанье, обняв её сказала:
— Хватит придуриваться, Катька! Забудь о Максе! Уйми свою чертову гордость! Если ты не будешь вести себя с ним как ощетинившийся ежик, у вас может все прекрасно сложиться. Игорек — нормальный мужик. Не отталкивай его, ладно?
— Ладно, Даш, — Катя поцеловала подругу в щеку, — я постараюсь.
Спускаясь по лестнице, Катя думала, что как ни крути, а Дашка права.
Пора отпустить прошлое. Конечно, воспоминания никуда не исчезнут. Просто поблекнут. Останутся выцветшей картинкой где-то в глубине подсознания… Тогда, после подлого предательства и бесстыдных слов Макса, ей казалось, что жизнь кончена. Она рыдала ночи напролет, ничего не ела, не хотела ни с кем разговаривать…
Сейчас это всего лишь неприятный эпизод из прошлой жизни…
Но, хотя боль и обида постепенно утихли — чувство стыда мучает до сих пор. За то, что за сладкими речами и красивой внешностью не увидела подлости. Не сумела вовремя остановиться, сказать «нет», хотя надо было прислушаться к голосу разума, во все горло кричавшего ей «не смей!». Осознание собственной слепоты далось ей тогда тяжелее всего. Но за свою глупость она заплатила сполна…
Встреча с Игорем её исцелила. Заставила оттаять. Раскрыться.
На фоне этого всепоглощающего чувства — запретного, губительного, но такого прекрасного — воспоминания о первой, так плачевно окончившейся даже не любви — влюбленности, меркли, становились бессмысленными. Пусть все переживания останутся в прошлом.
Она будет радоваться каждой минуте, пока он рядом. Игорь не любит её и не полюбит никогда, но… Сейчас он с ней. Так почему не порадоваться хотя бы этому. Иметь возможность быть рядом с ним, хотя бы изредка касаться его, видеть по утрам, сонного и небритого, с
Конечно, этого мало для счастья..
Но, ведь у неё ещё есть ночь… Их ночь, воспоминания о которой никогда не угаснут.
Достаточно ли этого?
Нет… но она это переживет.
Не в этот раз, не в этой жизни… не с этим мужчиной.
Такова жизнь.
Грустно. Больно. Но не смертельно. Она справится. Обязательно. Потом, когда он уйдет из её жизни, а пока…
Она имеет право на толику счастья, пусть призрачного, пусть краденого и недолгого, но такого желанного. Просто быть рядом с любимым человеком. Это так мало и в то же время так много.
Только очень сложно знать, что он никогда не скажет тебе «люблю».
Этим утром ей понадобились все силы, чтобы вести себя непринуждённо и не показать, как действует на неё его близость.
Хватит ли у неё сил и дальше изображать счастливую супругу?
Выдержит ли она простое прикосновение, когда в ушах до сих звучат его хрипловатые стоны, а тело помнит его ласки?..
Она не была в этом уверена, но не простила бы себе, если бы даже не попыталась…
Глава 19
У Гоши было достаточно времени, чтобы обдумать сложившуюся ситуацию. И понять, что ничего такого, о чем можно было пожалеть, не произошло.
Он был бы абсолютным идиотом, если бы отказался от столь шикарного, по-настоящему сладкого подарка судьбы.
И он стал совершенным кретином, когда принял его, воспользовался им. Решил головкой, да. Не головой. Без предела. Без тормозов. Хм. Приятное разнообразие в череде совершенных ошибок.
Судя по тому, как она выгибалась под ним, с каким энтузиазмом принимала его ласки — девочка далеко пойдёт.
Он никогда не был собственником в отношениях с женщинами. Ему было все равно, кто обладал ими до него и кто еще будет с ними после.
Но мысль, что кто-то другой коснётся шелковистой горячей кожи, губ, груди, не распробованных им еще других интимных местечек её тела, сунет туда свои пальцы, или того хуже — член, накрыла Игоря, вызвав такую невообразимую ярость, такой гнев, что дыхание перехватило.
Катя — его! Его и точка. Без вариантов.
Его собственность — никому не отдам, ни за что — подошла к пассажирской двери и теперь смотрела на Гошу, насупившись и кусая губы.
В глазах цвета выдержанного виски плескались вина и сожаление. И Гоше абсолютно не нравилось это сочетание. Ему был больше по душе ночной вариант цвета её глаз — почти чёрный — радужки практически не видно из-за расширившихся зрачков. Ей куда больше шло прогибаться и стонать, чем сожалеть, и злиться на них обоих.
Сидеть стало чертовски неудобно. И голова, и головка желали продолжения банкета — пометить, покорить, присвоить… чтоб у неё никогда не возникло и тени мысли шагнуть в сторону, назад, вперёд, куда угодно.