Пончик с гвоздями
Шрифт:
– Они не толкутся, они живут здесь. А вот вы-то чего здесь все время толчетесь?
Зудовы не обиделись, а только натужно засмеялись, но детей оставили в покое. С того момента Архиповы говорили Зудовым все, что хотели, но те никак не желали сидеть дома, а вновь и вновь тащились к ним на ужин.
– Странно, – перебила Клавдия рассказчицу. – А мне Зудов говорил, что это вы слезно просили их приезжать. Им просто ничего не оставалось делать.
– Да вы что, издеваетесь? – вскинулась Оксана. – Я же после того разговора просто
– После какого разговора?
– Ой, ну знаете, так получилось…
Зудовы не только ежедневно ужинали у Архиповых, но и каждую неделю исправно просили денег в долг. Сначала Оксана давала, потом давал Миша, но долги Зудовы возвращали неохотно, долго капризничали, отмахивались и даже обижались на напоминания. Потом Архиповы в долг давать перестали. Да и куда уже Зудовым было у них занимать, если еще не отданного десятки тысяч! Но однажды Оксана заметила, что пропали ее новые серьги. Взять их могла только Марианна. В серьгах были не бриллианты, но вполне хорошие камни, и Оксана, дразня Зудову, утверждала, что камни самые настоящие. Сразу после ухода Зудовых серьги исчезли.
– Поехали прямо сейчас к ним! – лютовал Миша. – Они нас не ждут, спрятать не успеют.
Оксана согласилась.
Еще подъезжая к дому, они увидели, что Никита выносит мусор – мусоропровода в их подъезде не было, и только в самой середине двора стояли вонючие баки.
– О! Видишь, Никита вышел, наверняка дверь квартиры не закрыл. Давай даже звонить не будем, так зайдем, Марианна при нас не успеет серьги спрятать.
Они тихонько вошли, и тут Оксана услышала звонкий, торопливый шепот Марианны. Та с кем-то говорила по телефону и, вероятно, торопилась успеть переговорить до прихода мужа:
– Сын себя замечательно чувствует. Пока да… Ну, если ты пришлешь алименты, я, конечно, не откажусь… Как это ты не пришлешь? А на что я буду содержать нашего ребенка? Ты же знаешь, мне надо не только его кормить, но и его мачеху, иначе… Подожди-ка, я перезвоню…
Архиповы забыли, зачем пришли. Первой опомнилась Оксана:
– Так у тебя что, сын есть?
– Господи, что тебе в голову пришло? И почему вы здесь? – дрожа голосом, спросила Марианна. – Какого-то сына приплели!
– Но ты же только что просила у его отца алименты! И сын у тебя с мачехой! – настаивала Архипова.
– Оксана, не мели чушь. И вообще сейчас мы уже ложимся спать! Вы что, еще в карты не наигрались? – нервно выкрикнула Марианна, явно находясь на грани срыва. И сорвалась: – Все! До свидания! Мне совсем не хочется с вами говорить, я устала!
– А когда вы к нам вваливаетесь, вы ведь не спрашиваете, устали мы или нет! – взвился Миша. – Каждый день у нас жируете, а нас, значит, за дверь гоните?!
Марианна поняла, что болтанула лишнего, но, видимо, очень боялась, что Никита услышит то, что ему слышать не положено, и еще более резко заявила:
– Короче,
Такого Миша уже не мог вынести. Он рванулся к Зудовой, но Оксана его перехватила:
– Пойдем отсюда! Куда ты? Успокойся. Теперь мы их близко к дверям не подпустим.
Миша смачно плюнул, и Архиповы уехали, даже не дождавшись Никиту.
– Я про серьги только позже вспомнила, но не стала скандалить – потом-то Марианна их куда угодно спрятать могла. А Зудовы приходили еще раза два, да только мы их и на порог не пускали.
– Уточните, пожалуйста. Значит, вы говорите, у Зудовой был сын?
– Почти уверена. И живет он с мачехой. Отказалась, наверное, стерва, а на моих рычала!
– Она не называла имени того, с кем говорила?
– Да нет, конечно. Марианна, как нас увидела, побелела, точно больничная стенка, а потом и давай кричать. Я ведь понимаю, она растерялась от нашего прихода, ей надо было срочно от нас избавиться, вот женщина и пошла на крайние меры – начала нам грубить. То есть я все понимаю, но человека, который бросил своего ребенка чужой тете, за человека не считаю. Так, живой организм, и не больше.
Клавдия распрощалась с Архиповой и заторопилась домой. Надо было срочно поделиться новостью с супругом.
Однако вечером рассказать Акакию полученную информацию она не решилась. Как-то слишком уныл был ее Кака, куда ему плохие новости сообщать. А то, что его бывшая возлюбленная разбрасывается детьми, будет для него очень плохой новостью. Лучше ему сказать при более удобном моменте. Еще в мозгах Клавдии гвоздем торчал Кирилл – подозрительный знакомый свекрови. Его надо было обязательно найти, но только вот как…
Вечером опять звонила Аня. У них снова намечалось какое-то увеселительное мероприятие, и дочь зазывала родителей с собой.
– Нет, Аннушка. Как-нибудь в другой раз, – осторожно отказалась Клавдия Сидоровна, и та не стала настаивать.
Правда, Акакий не очень обрадовался, услышав, что очередной праздник отменяется.
– Вот, сидим теперь дома, как сычи, – бубнил он, пялясь в телевизор. – Я понимаю маму, она человек уже пожилой, ей тяжело по вечеринкам скакать. А нам-то с тобой, Клава, зачем молодость губить на диване? Поехали бы с дочерью, повеселились… Они не в ресторане собираются?
Клавдия неожиданно одарила супруга теплым взглядом.
– Какочка! Ты у меня сокровище! – нежно промурлыкала она. – Конечно, с молодостью на диване ты немного лишка хватил, а вот с рестораном… Катерина Михайловна! Срочно одеваемся!
– Господи, Клавочка, что ты задумала? Ночь на дворе… – отмахнулась свекровь.
Она уже окончательно распрощалась с мыслями о пропавшем личном счастье и даже достала откуда-то старые мотки шерсти, чтобы хотя бы научиться вязать, как делают все приличные старушки.