Пончик с гвоздями

Южина Маргарита

Распузоны переглянулись.

– Расскажите про женщину подробнее, это очень важно, – попросила Клавдия.

Галя всхлипнула еще раз и рассказала.

… Оказывается, где-то час спустя после прихода Распузонов в квартиру к ним заявилась странная дама. Она была очень печальна, постоянно терла глаза и теребила нос. Вид этой дамы сразу насторожил и Диму, и его мать, а Галя, жена Димы, и без того всегда настороженно относилась к любым гостям – уж очень нечистое прошлое тянулось за ее мужем. Во-первых, было видно, что дама в парике. К тому же она очень молода. Ну зачем девушке надевать парик, если она идет не на шумную тусовку, а в дом скорбящих родственников? Во-вторых, посетительница явно перестаралась с макияжем. Все ее лицо было так ярко разрисовано,

что просто рябило в глазах – слишком черным карандашом подведены глаза, слишком малиновые губы, слишком яркие румяна и синие веки. После того как дамочка старательно растерла глаза и щеки платком в порыве печали, лицо ее стало представлять нечто, похожее на палитру художника. Было сомнительно, что у Марии имелись столь молоденькие подружки. Ну и самое главное – девушка попросила посмотреть фотографии Марии, а сама, не отрываясь, пялилась на каждое фото Димки! Одну, там, где он еще маленький, она так долго разглядывала, что Галя не вытерпела и забрала карточку из ее рук. Сейчас столько всяких «черных» людей развелось – посмотрит такая вот на мужа, да еще присушит, чего доброго. Вскоре девушка поднялась, стала собираться домой, а потом вдруг увидела телефонную трубку и спросила:

– Вы меня извините, можно я позвоню?

Ей, конечно, позволили, тогда она взяла телефон – он у них без провода – и отправилась на кухню.

– Простите, у меня очень личный разговор… – улыбнулась она.

Гале это сразу не понравилось: еще чего не хватало – какая-то проходимка будет шарахаться по ее кухне! Но Димка только махнул рукой, и Галя нервно уселась ожидать, когда гостья наговорится. Та выпорхнула очень скоро и, быстро попрощавшись, отбыла.

После ее ухода Димка снова пересмотрел фотографии, а особенно ту, которую разглядывала непонятная девица. Видимо, он что-то вспомнил, потому что сразу же стал звонить Распузонам. А потом вечер протекал, как обычно, занимались кто чем, и лишь перед сном все уселись пить чай. И вот после этого всех скрутило почти моментально. Галя на ночь никогда ничего не ест, а пьет только кефир, согласно диете, поэтому она была в добром здравии. Увидев, как корчатся мать со старушкой, Димка сразу все понял, слишком долго он этого боялся. И все же чаю он тоже выпил. Галя немедленно вызвала «Скорую» и буквально насильно влила в мужа пол-литра молока. Тот отбивался, вырывался, мол, его тошнит от молока, но сопротивляться жене долго не мог. Кто знает, может, именно поэтому сейчас его организм еще и борется. Позже врачи сообщили, что у потерпевших обнаружено сильнейшее отравление.

– Вот, сейчас в больницу собираюсь. Утром уже была, медсестра целый список передала, что им нужно, – тут и шприцы, и вата, и спирт зачем-то, а лекарств столько… Когда ж я все успею купить? – горько качала головой хозяйка.

Клавдия Сидоровна немедленно развернула бурную деятельность:

– Так, Кака, садись на телефон. Галя, позвоните в справочную, узнайте номер «Аптеки на дом».

– Клава, но ты же знаешь номер, – удивился Акакий.

– Не важно. Пусть Галя сама закажет лекарства, у нее сейчас, вероятно, недоверие ко всем, кто к ней в дом входит.

– Да нет, я вам верю. Мне и Димка говорил, что вам можно верить. Вы старая, а старики – они добрее, – откликнулась Галя.

Ну, по поводу стариков еще можно поспорить, ну да сейчас Клавдии было не до этого.

– Хорошо. Тогда, Кака, звони в аптеку и читай весь список, а вы, Галя, помогите мне. Где та фотография, которую рассматривала странная женщина? Дайте мне на нее взглянуть.

Галя шустро унеслась в другую комнату и приволокла весь альбом.

– Вот, мы эти смотрели.

Клавдия начала листать страницы. Сначала шли черно-белые фотографии, чаще – любительские. На них Дима был хорошеньким, кудрявым малышом. Ни дать ни взять – чистый ангелок. Да, такого и не захочешь, а своим сыном признаешь. Потом пошли цветные фотографии, и опять только Димкины.

– Так, а чего же дамочка выглядывала? Она же хотела о Марии погоревать, ее в памяти воскресить, а тут фотографии

только Димы.

– Мы ей всякие показывали, а она сама в этот альбом вцепилась. А вот, кстати, та фотография.

Фото было цветное, но очень плохого качества. Дворик весь в зелени, качели… а вот в проеме видна стройка. Не про этот ли двор говорил Дима? Не его ли с ним они собирались искать? Клавдия еще пристальнее стала вглядываться в фотографию. Нет, обычный двор, попробуй найди его в городе.

– Кака! Возьми, посмотри. Ты не помнишь такого дворика, нигде не видел?

Акакий уставился на фото и долго пялил глаза, потом так же безнадежно покачал головой:

– Нет, Клавочка, боюсь, не вспомню.

Раздался звонок в дверь, и появился молодой парень с увесистым баулом. Под распахнутой дубленкой белел халат.

– «Аптеку на дом» заказывали?

– Да-да, мы вас уже ждем, – подскочила Галя и принялась еще раз перечитывать парню список, а тот выкладывал на стол все требуемое.

– Все, как и просили. С вас… – парень назвал такую сумму, что Галя с вытаращенными глазами плюхнулась на стул.

– А… а у меня столько денег нет… – еле слышно пролепетала она. – И что делать?

– Что делать, что делать… – бормотала Клавдия Сидоровна. – Берите лекарства и дуйте в больницу, там каждая минута дорога. А ты, Кака, садись с этим юношей в его машину… У вас ведь есть машина, молодой человек? Конечно, грешно бы на таких заработках себе колеса не завести. Так вот, езжайте к Данилу, он даст. Дело-то не шуточное. Подождете его, если не приехал, или у секретарши возьмете, она тебя, Кака, знает. А я здесь останусь, фотографии проработаю. Да не бойтесь вы, Галя! Хуже уже не будет, убивать здесь все равно уже некого.

При последних словах Клавдии Сидоровны парень в белом халате нервно дернул кадыком и стал пробираться к двери. Следом за ним двинул Акакий Игоревич. Галя в растерянности заметалась по комнате, а потом догадалась сказать своей нежданной помощнице:

– Если уйти захотите, дверь просто захлопните.

Когда Клавдия осталась одна, она еще раз пересмотрела весь альбом – ничего интересного больше не было, только та фотография, на которую, если верить Гале, так пристально смотрела неизвестная дама. Честно говоря, Клавдия на ней внимание бы не задержала, но ведь чем-то она приглянулась вчерашней гостье! Пока возникало только одно предположение – на фотографии двор одного из «отцов» Димки. И может быть, его даже можно найти. Ну, качели… стройка… еще тут немножко вдалеке трансформаторная будка… Да таких дворов в городе тысячи! Ага, а Димка говорил, что где-то рядом должен стоять паровоз. Паровоз, паровоз… Это что, на вокзале, что ли? По кадру не похоже. Ничего в голову Клавдии не приходило, она сумела додуматься только до одного – набрать знакомый номер.

– Алло, Володя? Дай, пожалуйста, Ане трубочку. Скажи, ее мама к телефону требует.

– Так она же на работе. А что случилось? – всполошился зять. Теща, конечно, нередко звонила к Ане, но никогда еще не путала ее рабочее время со свободным.

– Ничего не случилось, тут… тут анкета такая, за нее большое вознаграждение полагается. Надо ответить, где в нашем городе паровоз. Только не на путях, конечно. Хотела у Ани спросить, она должна знать.

– Какая проблема, это даже Янка знает. Мы с ней в ДК железнодорожников ходили, а там перед входом паровоз стоит.

– Настоящий, что ли? – усомнилась Клавдия.

– Похоже, что настоящий, только старенький. Его так поставили, как памятник о прошлом. Интересный такой. Я прямо не мог Янку от него оторвать. Да вы сами-то неужели ни разу не видели? Вы же всю жизнь в этом городе прожили!

– Еще не всю! – раздраженно бросила Клавдия Сидоровна. – И вообще, почему ты не на работе?

В трубке послышался веселый смех зятя, и Клавдия Сидоровна отключилась.

Так, значит, паровоз нашли. Он, оказывается, возле ДК железнодорожников находится. И правда, как же Клавдия сама не допетрила, ведь видела же! Значит, теперь надо туда, а уж двор-то там поблизости она как-нибудь отыщет.