Понкайо. Книга 1
Шрифт:
Максим отвязал динги, закинул в него швартовочный конец фалиня и с подспорьем девушки вытолкнул лодку навстречу волнам. Утреннюю безмятежность и мерный напев океана разорвало басовитым урчанием подвесного мотора.
– Сейчас разбудим его вашество и получим на орехи. – Максим, не выпуская румпеля из рук, бросил взгляд в сторону бивака.
– Нехорошо будет, если он проснется… Он же только лег.
Но Руслан, судя по всему, знатно вымотался во время дежурства и теперь спал как убитый. Максим умело провел динги по водной тропе между темнеющими среди волн зубцами камней и мангровыми корнями, вывел его в открытый океан, но добавлять оборотов не стал, чтобы рев двигателя не прервал заслуженного отдыха капитана.
Аккумулятор поставили на зарядку, радиостанцию подключили к сети. Максим отправил сигнал бедствия, но в эфире держалась упрямая тишина. Береговая станция Мельтахо, спасательные службы, другие суда – все хранили какое-то священное молчание.
Лола замочила в тазу джинсы Руслана, брюки Максима, пару фуфаек и несколько футболок. Когда яхта была цела и невредима, команда стиралась в маринах, но потом пришлось вспоминать те способы, которыми пользовался отец Руслана во время своего полуторалетнего перехода. Грязную одежду стирали вантузом в тазу или набивали в мешок и тянули за бортом – все зависело от того, насколько плотная одежда и как сильно испачкана.
Пока белье отмокало, Максим нес вахту на кокпите, наблюдая за горизонтом, а девушка готовила обед и ужин, между делом караулила эфир и каждые полчаса отправляла сигнал бедствия. Спустя пару часов Максим поднял таз с бельем на верхнюю палубу. Стирка вантузом требовала немалых усилий, и ребята обычно брали ее на себя. Закончив, Максим ополоснул одежду за бортом и передал эстафету девушке. Лола прополоскала вещи в раковине пресной водой, Максим загрузил таз в динги, сгонял на берег и развесил выстиранное белье на веревках позади бивака.
Лола спустилась вниз, устроилась на диване с другой стороны штурманского столика и снова взялась за шитье. Пресную воду для полоскания расходовали очень экономно, поэтому морская соль не вымывалась до конца, оставалась в волокнах ткани и разъедала ее вместе с нитками. Все носки у Лолы были штопаны-перештопаны. Вчера она обнаружила дырку на фуфайке и походных штанах, до кучи распустился шов на рукаве свитера – благо перед отъездом Лола научилась орудовать крючком, так что смогла все починить. Джинсы добела протерлись на коленках, а любимая футболка напоминала марлю и не годилась теперь даже для сна.
Было чуть за полдень, когда Лола услышала с верхней палубы бодрый голос Максима. Девушка отложила шитье, включила диктофон, лежащий наготове рядом с радиостанцией, и поднялась на кокпит. Максим расхаживал по палубе с походной рацией в руке. Лола вытянула шею по левому борту яхты, расположившейся кормой к горизонту и носом к берегу, и заметила долговязую фигуру брата, который с непокрытой головой стоял у кромки воды и, приставив ладонь козырьком, глядел в сторону «Миланы».
Лола помахала ему, Руслан ответил.
– Чего подскочил? – спрашивал Максим.
– Времени уже много. Почему не разбудили?
– Да ты от силы часа три проспал.
– Ну и хватит! – в раздражении отозвался Руслан. Спросонья он частенько бывал не в духе. – Надо искать пресную воду.
– Поищем, у нас сегодня свободный день. Да и завтра тоже. На этой неделе я свои планы отменил.
– Если погода испортится и яхту снесет в океан, мы останемся без воды.
– Не паникуй, камрад. Пообедаем и пойдем искать. – Максим с рацией в руке запрыгнул на банку, переступил на палубу и по левой деревянной потопчине прошел к носу, откуда было лучше видно берег.
– Максим, осторожно! – предупредила Лола.
Максим обернулся и поднял руку: мол, помню. Остановился напротив разрыва в леерах по правому борту и продолжил спорить с другом. По старой привычке они частенько этим занимались.
– Скажи ему, что мы сегодня пораньше обедать сядем! – попросила Лола.
Максим кивнул.
На берег вернулись к часу дня. Когда встал вопрос, кому идти на поиски пресной воды, Руслан сам предложил Лоле и Максиму отправиться вместе. Девушка пошла собирать в дорогу рюкзак. Руслан бросил вслед, чтобы она переоделась в походные штаны и не забыла накрыть голову, а затем попросил Максима, пока тот не ушел, сгонять с ним в лавровый лес за сучьями.
– Пока вас нет, сооружу курень для дров. Хорошая погода не продлится вечно.
– Подожди меня, вместе сделаем.
– Думаю, своими силами управлюсь… Ты, верхолаз, мне потом понадобишься. Нужно будет срубить несколько пальмовых листьев для кровли.
– Чего потом? Давай сейчас.
Максим закрепил на поясе чехол с наточенным топориком, надел на ноги перекрученную веревку и подхватил еще одну в руки. На пальму он взобрался с натренированной за месяцы ловкостью умелого добытчика кокосов и уже через пять минут кидал с верхотуры круглые полутораметровые веера. Руслану вспомнилось, как сжималось его сердце всякий раз, когда Максим лазил на мачту при помощи беседки 12 , но тот страх был ничем, легким трепетом по сравнению с тем ужасом, который он испытал, увидев, как на Максима падает обломанная мачта.
12
Беседка, или боцманский стул (морской термин) – подвесной рабочий стул для подъема на мачту или спуска за борт.
Глава 6
Максим и Лола пересекли пальмовую рощу быстро, не переставая болтать. В лавровом лесу девушка притихла. Выстроенные в голове мысли в ответ на вопрос Максима разлетелись под порывом безотчетной тревоги, навеянной полузабытым дурным предчувствием. Лола посматривала на застывшие в муках деревья, вслушивалась в старческое кряхтение сучьев и с трудом глотала густой влажный воздух. Зловещий мрак наводил уныние и скорбь. В шорохе папоротника под ногами чудился сдавленный шепот.
Лола похолодела до кончиков пальцев и тяжело сглотнула. Ей показалось, кто-то шикнул на нее.
– Что такое? – спросил Максим, когда она замерла как вкопанная.
Лола в ужасе озиралась, не в силах ответить. Откуда могут исходить эти странные звуки?
– Лола?
– Ужасное место… – промолвила она одними губами, чувствуя слабость в коленях.
– Да, нагоняет жути, согласен. Предлагаю здесь не задерживаться.
С души не сходила тяжесть. Лолу не покидало ощущение чьего-то присутствия; ее преследовали шаги, но не шаги Максима. Девушка в тревоге вертела головой, Максим успокаивал ее, убеждал, что все это игра воображения, и советовал не поддаваться, не останавливаться.