Поп-звёздные войны (Поцелуй змеи)
Шрифт:
Он увидел нелицеприятную картину и с разбега толкнул в спину своим массивным телом одного из телохранителей Милены – того самого "джентльмена" с белым платочком в кармане. "Джентльмен" толчка сзади не ожидал, оттого растерялся, взмахнул дубиной, поддавшись вперед и налетел прямо на удар Краба ногой в живот. Он согнулся напополам, рухнул на колени, а Краб схватив его за затылок надел его голову на свое колено, а затем выхватил у него дубину.
Второй телохранитель развернулся, чтобы врезать разряд электротока тому, кто толкнул его товарища, но растерялся, увидев Бальгана и замешкался. Ведь именно Бальган когда-то взял его на работу. Этих секунд Крабу хватило чтобы подскочить сзади и опустить
– Ты мне за это ответишь! – стала кричать она на Бальгана. – Ты никак не можешь прекратить надо мной издеваться!
Продюсер попытался выяснить в чем дело, а когда понял причину конфликта, пояснил, что он тут тоже не при чем – в таком порядке захотел снимать режиссер, но даже это полная ерунда. А может быть и такое, что в эфире при трансляции все выступления вообще поменяют местами, так что их ссора выеденного яйца не стоит. Но Милену Дольскую его аргументы не утешили – у нее был разбит нос, поэтому сниматься ни в первую очередь, ни во вторую она уже не могла, выбежала из гримерки, а за ней поспешили удалиться и все четверо ее телохранителей, поджав хвосты, как побитые собаки.
– Спасибо за помощь, – сказал Краб, подойдя к Бальгану.
– Нет проблем, – ответил тот, собираясь уйти, – я пришел сказать, что пора на площадку. Вы как готовы?
Они оба повернулись на Татьяну. Она слезла со стола, подошла к продюсеру, посмотрела ему в глаза и сказала:
– Ты меня извини, Саша, за вчерашнее. Сам понимаешь, я жить хочу, я все-таки не офицер спецназа, я просто певица и мне страшно, когда в меня стреляют. Я боюсь повторения, ведь киллера так и не нашли.
– Прохоров разыскал киллера, – ответил Бальган, – но взять его не удалось, он улизнул буквально за час до того как приехала группа захвата.
Краб поинтересовался – куда приехала группа захвата и кого они, собственно говоря, ловили? Бальган ответил, что ловили они, само собой Коваленко, а отсиживался киллер в подмосковном кафе "Жемчужина Мамонтовки" – играл там на клавишных и пел. Но буквально за час до того как в это кафе приехал Прохоров с бойцами ОМОНа, там случилась массовая драка и Коваленко сбежал. Татьяна поинтересовалась – что там была за драка, на что продюсер ответил, что, мол, местные чего-то не поделили между собой.
Краб понял, что "братве" было позорно признаваться в том, что их шестерых побил один пришлый какой-то мужичонка, поэтому они решили поведать Прохорову о том, что драка случилась между ними. Бальган, как показалось Крабу, так же как и майор Прохоров был уверен, что в гримерке в Татьяну стрелял Коваленко – или он просто старался подставить музыканта, чтобы снять подозрения с себя.
Краб до конца так и не поверил Бальгану, не смотря на то, что тот помог ему в драке и на то, что он сейчас делал честные глаза. Он вспомнил как однажды читал какую-то статью, где шоу-бизнес назвали "клубком целующихся змей" и понял, что в этой "мирной" компании, пожалуй, страшнее, чем на войне. На войне по крайней мере знаешь кто твой враг, а кто твой друг, который тебя закроет в случае опасности. А здесь же верить никому нельзя было.
Глава 4
Татьяна выступила на съемке с триумфом. Из-за того, что разъяренная Милена уехала с площадки, ей пришлось спеть две песни, чтобы заполнить свободное эфирное время. Телеведущий Андрей Вальш с любопытством "пришвартовывался" к Татьяне, чтобы она рассказала в подробностях о покушении на нее в гримерке. Но Татьяна ответила ему в резком тоне, что в клубе от выстрелов киллера погиб ее друг и телохранитель, поэтому смаковать детали этой истории она не будет, потому что это гадко хотя бы по отношению к погибшему Александру.
– Но теперь же вам же ничего же не угрожает? – со слащавой улыбкой приставал к певице высокорейтинговый телеведущий.
– Как и вам, – ответила Татьяна, – всем нам что-то угрожает. На вас, например, может упасть софит.
Андрей Вальш обиделся, отвязался от Татьяны и переключился на женщину, приехавшую из Смоленска у которой в курятнике жила курица с двумя головами – практически герб России. Когда запись программы закончилась, Татьяна с отцом поехали домой. Отношения с Бальганом вроде бы опять наладились. Конечно, прежней доверительности между ними уже не было, и быть не могло, но нужно же было как-то работать, ведь времени было потеряно уже слишком много – а, как говорится – кто стоит на месте, тот отступает назад.
А в это время кто-то ведь шел вперед, обходя их в рейтинге. Итак уже песня "Поцелуй змеи" во многих хит-парадах сползла на второе место из-за того, что Бальган не знал – делать ему финансовые вливания в продажную ротации на радио и ТВ или же не делать? Татьяне, опять же, срочно нужно было записать новые треки на студии, поэтому Бальган назначил время на сегодняшний вечер – инструментальная фонограмма была уже готова и сведена – Татьяне осталось только спеть партию голоса.
Поэтому, отдохнув от съемок программы дома, Татьяна с отцом подъехали на студию звукозаписи вечером на такси. Марина накануне позвонила Татьяне и сказала, что ей нужен ее автомобиль – она собралась съездить в Тулу – навестить свою мать. По ее голосу Татьяна поняла, что Марина чем-то сильно расстроена – она пыталась выяснить чем она расстроена, но жена Бальгана ничего рассказывать не стала. Понятно было, после того, что случилось в клубе, после этой стрельбы у всех, кто хоть как-то соприкасался с этой историей, у всех были нервы не в порядке. Краб и Таня вышли из такси, расплатились с таксистом и пошли в арку дома, где находилась студия звукозаписи Бальгана. Краб попридержал дочь, прошел первым, огляделся на всякий случай, а только потом они вошли в арку. Татьяна понимала меры предосторожности, которые предпринимал ее отец – они нужны были, поэтому лишних вопросов не задавала.
– Слушай, Таня, – спросил отец, когда они миновали арку и вошли во двор, – все время забываю спросить – а где был Бальган, когда в тебя стреляли в клубе?
– Он в этот день был занят в другом месте, – ответила Татьяна, – не было его в клубе. А что?
– Ничего, так – размышляю, – ответил Краб.
Они зашли в железную дверь, приготовились и Татьяна приступила к записи, а ее отец ждал в одиночестве на диванчике в комнате отдыха, попивая крепкий чай. Бальган деловито суетился, вникая во все тонкости сведения фонограммы, то сам хватался за гитару, то присаживался за клавишные. Процесс записи песни Крабу был малопонятен, а журналы, грудой наваленные на столе со всякими гитарами, пультами, усилителями и премудростями звукоизвлечения из большого барабана были ему неинтересны, поэтому отец Татьяны откровенно скучал. Однообразно повторяющаяся кольцом мелодия, доносящаяся из студии утомила его, поэтому Краб плотно прикрыл дверь.
Комната отдыха сообщалась с коридором и с кабинетом Бальгана. Через вентиляционное отверстие Краб услышал, что в кабинете продюсер с кем-то говорит и это был женский голос. Причем говорили они на повышенных тонах и поэтому Краб подумал, что Марина, не поехала в Тулу, а вернулась в Москву и теперь вот приехала в студию к мужу. Видимо они крепко поссорились, раз так горячо выясняли отношения. Краб прислушался. В другой ситуации он не стал бы так нагло подслушивать, но обстоятельства были чрезвычайными и каждая капля информации могла оказаться той недостающей, что могла "наполнить чашу". Он встал на стул и приник ухом к вентиляционному отверстию, как какой-то шпион.