Попадалово, или Любовь по-драконьи
Шрифт:
— Ты не передумала? — спросил Свэн, в очередной раз придя ко мне.
Я даже не повернулась: настолько больно мне было смотреть в это некогда родное лицо. Как он мог? Как у него рука поднялась запереть меня и бросить на столько дней, ни разу даже не удосужившись узнать, как я?!
— Марина, если ты сейчас же не ответишь мне, я так и оставлю тебя жить здесь! — высказал угрозу Свэн, но я не обернулась.
— Упрямая дура! — бросил Свэн и ушел, напоследок хлопнув решеткой так, что петли перекосило.
— А ты просто дракон! — прошептала в ответ.
В этот же вечер Итэль с довольной улыбочкой зашвырнула в мою
Вскоре на женской половине начали появляться новые девушки, и это были не наложницы Шандала. Свэн начал собирать собственный гарем. Самой первой в нем оказалась, как ни странно, та самая эльфийка, благодаря которой у нас и завязались отношения, причем блондинку ее положение не то что не смущало, а полностью устраивало, потому что, как оказалось, она сама предложила себя Патрону в качестве наложницы. Как низко порой готовы пасть некоторые женщины ради беззаботного существования под крылом властного мужчины.
Тянулись серые однообразные дни, приближался мой двадцать первый день рождения, и хоть ничего хорошего я уже не ждала, понимая, что власть и нравы драконьего общества испортили моего любимого окончательно, но я хотя бы надеялась поговорить с ним. Если в нем осталась хоть капелька чувств ко мне, хоть толика человечности, то пусть бы отпустил и не мучил. Я другая, я не могу жить в мире драконов: это убивает меня! Но какая может быть человечность в драконе?
— Мессир сегодня занят и прийти не может, — сухо ответила на мою просьбу Итэль. Кто бы в ней сомневался!
— Но ты хоть передай ему!
— Передала, — рявкнула старуха и ушла.
До вечера я ждала его прихода, надеялась, но с наступлением сумерек из гарема к Свэну направились две девушки. Мне было очень больно и тошно. Сначала я тихо плакала, потом рыдала в голос, а после замечания старой грымзы, что она меня выпорет, если я не замолчу сейчас же, в меня как будто тьерш вселился. Пришла такая злость, что я готова была крушить стены. Когда же целым в этой чертовой золотой клетке не осталось ничего, я заперлась в ванной, включила воду и бездумно наблюдала за тем, как упругая струя разбивается о керамическое дно.
Раздался скрежет открываемого замка решетки.
— Ну, мерзавка, сейчас ты у меня получишь, — зло прошипела хранительница гарема. — Устроила тут истерику в ночи. Мне, между прочим, вставать ни свет ни заря, а из-за тебя… Сейчас я научу тебя почтению, человеческая зараза!
Я встрепенулась, быть избитой мне совершенно не хотелось. Скрыться от Итэль в замкнутом пространстве вряд ли бы получилось, потому что драконица, несмотря на возраст, все равно была и быстрее и сильнее меня. Да, Свэн бы ее действия не одобрил, но что-то мне подсказывало, что и на этот раз дело окончилось бы устным предупреждением. Хотя кто знает, драконы не любят, когда портят их собственность, мог и саму Итэль выпороть.
— Открывай немедленно! — потребовала старая грымза из-за двери.
Ага! Спешу и падаю! Я зло показала двери неприличный знак и сунула руку под воду, напитываясь энергией родной стихии. Помирать, так с пузырями! Жить в этом рассаднике драконов я больше не собиралась. Страшный удар стряс дверь. Я непроизвольно вздрогнула, и тут взгляд зацепился за красный камушек, лежавший под раковиной. По-видимому, он выпал из разодранной в клочья косметички. Это был последний телепорт! Спасибо тебе, папа! Не колеблясь и секунды, я схватила холодный кристалл и сжала в ладонях. Дверь содрогнулась от нового удара, и на этот раз глубокая трещина зазмеилась от самого низа и до середины дверного полотна. Еще один такой толчок, и хлипкая преграда сломается. Вдохнув в последний раз воздух любимого мною ранее Истраиона, я активировала телепорт, желая оказаться как можно дальше отсюда. Желательно вообще на другом континенте, и Богиня-Мать в ту ночь сделала мне этот подарок на совершеннолетие. Так я и очутилась на Втором, где начала новую жизнь вдали от дома, родных и драконов!
Естественно, Аленке я рассказала урезанную версию событий, опустив всю романтику, но не забыв при этом про трагические моменты, в надежде на то, что до нее, наконец, дойдет простая истина, что айларские драконы — не добрые сказочные существа и далеко не люди, но…
ГЛАВА 17
— Так оно же сяк впердяк! — радостно сообщило мне рыжее недоразумение. Мои глаза полезли на лоб. Вот даже знать не хочу, что она имела в виду. — Да-да! Оно сяк впердяк в фантази-сказка! Сяк и должно быть! Оно сначала ты забижать, привнуждать и придержать, а потом искривляться и осознаваться, где любовь сильней всея! Любовь побежай любой зол!
Я мысленно застонала. Она непрошибаема, и, кажется, со своей историей я как раз вписывалась в рамки Аленкиного мировоззрения. Богиня-Мать, что же за мир-то у них такой, если даже сказки там настолько жестокие?! Увы, но я как участница всех описанных событий не могла разделить энтузиазма переселенки.
— По-твоему, это нормально? — возмутилась я. — Ладно с родными, тут виновата война, которую Свэндал, кстати, и развязал, но гарем?! Алена, ты хоть понимаешь, что все это происходило прямо на моих глазах? Я видела каждую новую девушку, которую возжелал мой мужчина. Мой, понимаешь? Я человек, и в этом плане собственница! Для меня неприемлема полигамия как факт!
— Сяк и мну об тех же! Вы одинаковырь! Эмиссар тоже хапальник.
Вот с этим не могу не согласиться, хапальник еще тот, но вместо этого я устало произнесла:
— Алена, я не смогу жить в гареме и быть одной из, и хватит об этом!
— Так оно же ради ты готов на всех!
— В том-то и дело, Алена, на всех! Ты хоть понимаешь, что, ладно, утрируем ситуацию до абсурда, — закатила я глаза в потолок, начиная раздражаться, — если я останусь, то другие женщины все равно будут. Ты видела здесь хоть одного ребенка?
— Нет, — ошарашенно протянула Аленка. Кажется, до нее что-то начало доходить.
— Пойми, Мессиру нужен наследник. Странно, что до сих пор он этот вопрос не решил, но в любом случае, до тех пор, пока кто-нибудь не родит ему ребенка, постель Свэна не будет пустовать.
— А оно точно не уже? — с вновь воскресшей надеждой уточнила она.
— Точно, — вздохнула тяжко. — Линдала о таком бы промолчать не смогла.
При всем моем уважении, но сестра Мессира с самого детства представляла собой тот тип девушек, у которых язык без костей, голова без мозгов. В том плане, что молчать и хранить секреты она не умела совершенно.