Попадалово, или Любовь по-драконьи
Шрифт:
— Моя Мерсир спросить, — твердо заявила она и бровки так сурово насупила. — Надо разглаворы начинать!
— Аленочка, это далеко не лучшая тема для завязывания беседы с драконом.
Поджарит, и не задумается.
— Но меня интерес! — воскликнула девица.
— С твоей грамматикой лучше вообще молчи, — посоветовала я ей, на что девушка надулась и с самым независимым видом отвернулась к зеркалу.
— Мну вся равняй спросить.
Вот ведь коза!
Ох, не хотела я касаться этой темы, но зная попаданку, она ведь и в самом деле у Свэна спросит со всей своей детской непосредственностью, а он вряд ли станет умиляться ее выходкам, как она того
— Ладно! — вздохнула я. — Я тебе расскажу, но при драконах этой темы не касайся вообще. Ясно?
— Ясень! А покому?
— Сейчас узнаешь!
Ведьму в итоге арестовали и судили. Материалы для суда собирали три года, опросили практически всех, кто с ней когда-либо общался и даже просто сталкивался на улице. Выяснилось, что еще на стадии адаптации девушка очень расстроилась и даже впала в депрессию, когда узнала, что драконы не превращаются в людей. Она ходила понурая и все приговаривала: «Как же так. Драконы есть, а как же с ними тогда это…». Депрессивный психоз медикаментозно сняли и забыли про этот инцидент, а зря.
Когда переселенка поняла, что она может стать довольно сильным магом, то, не задумываясь, поступила в Академию, где все свободное время посвящала исследованиям по трансмутации. Это не особо популярная отрасль магии, ибо после опровержения утверждения, что от осины не родятся апельсины, магическое сообщество успокоилось. Зачем превращать елку в сосну, а муху в слона, когда оно само прекрасно плодится и размножается. Сам факт доказан, и ладно.
По окончании обучения переселенка продолжила свои опыты, и пришла к выводу, что такое масштабное заклинание без жертв не обойдется. Тогда и начали пропадать в Ситнароне, маленьком городке на окраине Два-четвертого государства, сначала домашние животные, потом дети, и, в конце концов, два новорожденных детеныша дракона. После такого к расследованию подключились столичные власти, и ведьме пришлось бежать на Третий континент, где она завершила недостающую часть формулы и провела ритуал.
Суд признал ее виновной и приговорил к смертной казни.
Лишь стоя на эшафоте, переселенка соизволила ответить, что затеяла все это лишь потому, что, не имей драконы второй человеческой ипостаси, с ними невозможно…
Тут я замялась, подбирая нужное слово, но Аленка со своей прямотой опередила меня:
— Бахаться?
— Ну, типа того. Любовь не получится, — нашла я наиболее политкорректное определение.
— И как, она так и не бахнуться с дракона? — неподдельно расстроилась девушка, искренне сочувствуя своей одномирянке.
А я вот сочувствовала вовсе не сумасшедшей ведьме, а мирному населению Айлара, на треть полегшему во время «голой революции». Кстати, именно после тех событий переселенцев и стали сначала отправлять к психиатрам, а уж потом на адаптацию, ибо, как выяснилось, та девушка от пережитого при переходе стресса сошла с ума, вот только помешательство ее было не буйным, а медленно прогрессирующим.
— С эшафота ее унес в когтях огромный черный дракон, — нехотя продолжила я рассказ. Надо же до конца рассказать эту историю.
Аленка радостно захлопала в ладоши.
— Это был прапрадед Мессира. Он принес переселенку в Три-десятое государство, обернулся человеком и…
— Жениться? Да? — восторгам не было предела. — Она стать прибавка Мессир. В нем есть мое кровь! Эт судьба!
— Передал ее своим палачам, — остудила я пыл рыжей. — Те в кратчайшие сроки выбили из этой сумасшедшей признание во всех возможных прегрешениях, и ведьму показательно казнили — медленно сожгли. Ты же знаешь, драконы умеют контролировать температуру своего пламени. Так вот ее сжигали двое суток, чтобы каждый желающий смог дыхнуть на нее огнем. Казнь длилась бы дольше, если бы по недосмотру к ней подпустили мать одного из убитых драконят.
— Но за кто? — ах, сколько искренней детской обиды звучало в ее голосе.
— А за то, что из-за нее драконы обрели постыдную человеческую плоть и вынуждены теперь большую часть времени проводить в этом облике. Чтобы ящеры уже никогда не смогли вернуться к прошлой жизни, переселенка вплела в заклинание побочный эффект. Чем дольше дракон находится в своей изначальной ипостаси, тем короче становится его жизнь, и они это прекрасно ощущают. Сначала, как легкое беспокойство, а потом чуть ли не до паники. Дольше пяти дней обычно в теле ящера никто не задерживается. К тому же из-за этого заклинания жизненный цикл у них уже сократился с пятисот в среднем лет почти вдвое. Как думаешь, драконы очень были рады тому, что их насильно обратили в людей и отобрали время, дарованное им Ветрами?!
Я надеялась, что теперь Аленка чуть более здраво посмотрит на ситуацию, но кто про что, а лысый про бантик.
— Так оно с ведьмой не бах?
— Почему же не бах? Бах, — передразнила я. — В качестве ее предсмертного желания. Вот только после той «ночи любви» выглядела ведьма еще хуже, чем после палачей, так что губы закатала, рот прикрыла, и слушаешься меня беспрекословно, если хочешь выбраться отсюда здоровой или хотя бы живой, — приказала я девчонке, услышав, что замки на двери начали планомерно отпирать.
— Прошу вас, леди.
Отворив дверь, нам вежливо поклонился молодой дракон с нашивками сержанта. Я кивнула в ответ и проследовала на выход. За мной с кислой миной тащилась Аленка, поэтому я решила, что девчонка вняла предупреждению. Как же я ошиблась!
Выбирались с нижних уровней мы довольно долго. За это время у меня два раза успела разболеться и пройти голова.
Каменные своды вкупе с тусклым факельным освещением давили на психику. Молодец, Свэн, хорошо свою тюрьму обставил: коридоры — глухое средневековье — очень живо напоминали о пыточных подвалах. Уровней десять, наверное, было прорыто в толще скалы, не меньше. В некоторых помещениях входные двери были открыты, и тогда взору представали прекрасные виды на забрызганную кровью дыбу, открытый саркофаг с иглами в том же немытом состоянии, разожженные жаровни, в которых прокаливались металлические пруты, щипцы, крюки и клейма. В одной комнате, подвешенный за вывернутые руки к потолку, болтался полуобнаженный мужчина. На его теле живого места не было, а волосы, закрывающие опущенное лицо, все слиплись от крови. Несчастный глухо стонал, и не шевелился. Если бы не издаваемые звуки, его можно было бы принять за мертвеца.
Аленка взирала на все это безобразие с искренним ужасом. Вот и хорошо, пусть боится! Настоящие драконы — это ей не герои мифического «фантази».
После очередной демонстрационной комнаты, где красовалось колесованное тело, девчонка резко позеленела, приложила ладошку ко рту и уставилась в пол, больше не поднимая взгляда. Даже мне, знавшей, что все это лишь муляжи с малиновым джемом, музейные экспонаты и манекены для преддопросной обработки, было очень плохо. Раньше мне никогда не доводилось тут бывать, даже несмотря на то, что я облазала практически весь Истарион(условная столица Три-десятого государства. Почему условная? Да потому, что это не город, как у прочих рас, а вырубленный в скале замок, принадлежащий правящему роду.)