Попаданец 2.0
Шрифт:
Аккуратно подняв тело на длинных тряпках, пожертвованных эльфом, ранее, по всей видимости, входивших в одеяние его носильщиков — псевдоженщин, мы опустили труп оруженосца в неглубокую могилу и споро забросали её землёй. В изголовье я установил свой старый, деревянный щит, полученный ещё в Коттай Дунсоне. Как мне показалось, это будет хороший знак, символизирующий и воинскую профессию и родной дом Бруно.
— Наверно, надо что-нибудь сказать? — я посмотрел на эльфа. — Знаешь какие-нибудь погребальные молитвы?
— У нас свои боги. Во Всеблагого Элора мы не веруем.
Подумав, я согласился, ибо действительно именно мне Лех передал командование группой. И это я виноват, что молодой парень погиб. Пусть это другой мир, и тут существуют вещи, о которых там, на Земле, я даже не задумывался, всей моей фантазии на это бы не хватило. Это были мои подчинённые, и один из них убил другого. И фактическое отсутствие командного опыта не могло быть мне оправданием.
Я не собирался идти бросаться с обрыва или делать тому подобные глупости. Но впредь, отношение к людям, за которых я отвечаю, будет совершенно иное.
— Прости Бруно, я не смог тебе помочь или предотвратить случившееся. И смерть твоя на моей совести. Но я всегда буду помнить тебя, увальня с чистой душой ребёнка, мечтавшего стать рыцарем. Прости и прощай.
Словно отвечая моим словам, последний луч солнца скрылся за горизонтом, погружая окружающий мир в сумерки, а откуда-то со стороны центра этой долины менгиров, где днём виднелись очертания поистине гигантских мегалитов, раздался гром.
Закат, окрасивший небо в кроваво алый цвет, словно напоминавший о случившейся недавно трагедии, догорал. Тьма наползала на мир, скрадывая краски и растворяя тени. Но среди огромных каменных блоков и сооружений правил туман, гася звуки и, казалось, вытягивая саму жизнь.
Простой деревянный щит, установленный в оголовье свежей могилы, шелохнулся. Затем ещё и ещё, пока совсем не упал на бок, свёрнутой кучей земли поднимавшейся из глубины.
Вот, с очередным толчком, показалась рука, обряженная в толстую металлическую перчатку грубой ковки. Затем ещё одна. За ней голова, и обитатель могилы поднялся во весь рост.
За прошедшие пару часов он почти не изменился, лишь волосы побелели и черты лица заострились. Страшного рубца, перечёркивающего шею от уха до уха, тоже не было видно.
Но никто из знавших Бруно при жизни, не признал бы его, стоило лишь посмотреть в глаза восставшему существу. Вместо простоватого, слегка волоокого увальня из них теперь смотрело хищное, опасное существо, готовое вцепиться в горло любому. И разум, с которым эта тварь взирала на мир, делала её ещё более страшной.
Туман для ожившего мертвеца помехой не был. Наоборот, он как будто бы помогал, приближая удалённые объекты. И одним из них был фургон, запряжённый химералом, двигающийся в бодром темпе в сторону границы царства Мико.
Бруно поднял голову, взглянув на сестёр — лун, уже взобравшихся на небосвод, и дико завыл, выплёскивая всю ярость и желание убивать. Клич только что родившегося вампира пронёсся над долиной. Двери вечности действительно
Молча сидящие на козлах Гуэнь и Игорь вздрогнули, услыхав вой, наполненный жаждой убийства. Нечаев, сдерживая матерные слова, рвущиеся с языка, вперился в эльфа, в очередной раз завёзшего в «безопасные» земли, из которых приходиться бежать, спасая жизнь. Ушастый, заёрзав, прикинулся ветошью, мол, ничего не знаю, ничего не видел. И никто из них не догадывался, что в мир пришло ещё одно создание ночи, бывшее когда-то их товарищем.
Глава 12
Ушастая Азия
Утро красило нежным светом стены, к сожалению, не Кремля, даже не какой-нибудь крепости, а постоялого двора пограничного городка Жёлтого Герцогства, названия которого я так и не удосужился узнать, чему совершенно не расстраивался. Не до того мне было. Я в очередной раз ностальгировал и мечтал о том, как здорово было бы сейчас взять, да неспешно пройтись по Москве. Причём не по шумному Арбату или официальной Красной площади, а по паркам и садам моего родного города. Посетить Измайловский парк или маленькие, но такие уютные Дубки. Сходить в Большой ботанический или Петровский сады, или подставить морду «wind of change» рядом с Парком имени Горького. Берёзки, клёны, мерзкий летящий тополь и мутировавшие окушки в речке-вонючке…
Шутка конечно. Но, за возможность побродить по их аллеям, да ещё в компании симпатичной девушки, с которой можно целоваться в укромных местах или просто, словно детям, носиться по дорожкам, пугая голубей и прохожих, я отдал бы сейчас многое. Причём разумом я понимал, что, во многом, это, следствие окружающей меня суматохи путешествия, наложившейся на неудовлетворённость растревоженного Беатрисс либидо, и нормальную, русскую тоску по родине. Кстати, в моих фантазиях именно жгучая островитянка неизменно сопровождала меня в прогулках по Бульварному Кольцу и набережным Москвы реки.
Бескрайние степи, покрытые выжженным солнцем ковылём, были основным типом территории этих земель, и, взглянув на просторы Жёлтого Герцогства, вполне понятно, что я непроизвольно начинал мечтать о прохладной тени. А если вспомнить, что нам ещё предстоит переход и даже не по такому травянистому морю, а по самой настоящей соляной пустыне. Региону, образовавшемуся на месте высохшего, то ли маленького моря, типа земного Арала, то ли большого не пресноводного озера, например, как если бы пересохли Чаны, в Новосибирской области, становилось совсем хреново.
Ломать голову над верным именованием, когда-то существовавшего здесь водоёма я не собирался. Достаточно было просто ожидания двухдневного перехода по этой, пропитанной солю земле, на которой ничего не росло, а неподготовленные путники имели все шансы не дожить до заката. И храни нас Создатель, Элор, Отец Тоннелей, Гаэд-дун и эльфийский Брюс Ли, или как там его, оказавшись там попасть в какую-нибудь пылевую бурю. Есть гораздо более лёгкие способы покончить с собой.
«Так! Отставить пораженческие мысли, — приказал я себе. — Подъём боец, нас ждут великие дела».