Попаданец и его друзья
Шрифт:
Но не очко обычно губит.
А к одиннадцати туз. ( Песня Михаила Круга )
Вижу народ пробрало, а я налил себе пивка и стал пить мелкими глотками. Чую, не отстанут. А надо сказать, когда меня сбила машина и я попал на Викторию в реанимацию, мне наверно и горло повреждённое подлечили, и мой голос стал смахивать на голос Михаила Круга пополам с голосом Михаила Муромова. И точно, стали настаивать, чтобы я ещё что-нибудь спел из своего. Меня долго не пришлось упрашивать и я запел песню "Вальс-бостон"
На
В платьице простом
Из подаренного ветром крепдешина
Танцевала в подворотне осень вальс-бостон.
Отлетал тёплый день,
И хрипло пел саксофон.
И со всей округи люди приходили к нам,
И со всех окрестных крыш слетались птицы,
Танцовщице золотой захлопав крыльями...
Как давно, как давно звучала музыка там.
Как часто вижу я сон,
Мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз,
Пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз".
Как часто вижу я сон,
Мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Опьянев от наслажденья,
О годах забыв,
Старый дом, давно влюблённый в свою юность,
Всеми стенами качался, окна отворив,
И всем тем, кто в нём жил,
Он это чудо дарил.
А когда затихли звуки в сумраке ночном -
Всё имеет свой конец, своё начало, -
Загрустив, всплакнула осень маленьким дождём...
Ах, как жаль этот вальс, как хорошо было в нём.
Как часто вижу я сон,
Мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон.
Там листья падают вниз,
Пластинки крутится диск:
"Не уходи, побудь со мной, ты мой каприз".
Как часто вижу я сон,
Мой удивительный сон,
В котором осень нам танцует вальс-бостон. ( Песня А.Розенбаума )
Все пацаны "стояли на ушах". Моя песня их так завела, что они стали притоптывать ногами в такт музыки. И вот здесь снова возник Вова Геращенко.
– Не верю я, что это ты сочинил. Ты слишком мелок для таких замечательных песен. Вот не верю и всё тут. И он даже покраснел от злости. Наверно, от того, что не он сочинил эти песни. Его стали было урезонивать Виктор и Володя, но куда там,
– Вы для меня не авторитеты в музыке, я в ней побольше вашего разбираюсь.
– Ты, что же, хочешь сказать, что я спёр эти песни?. Тогда скажи у кого. А то ведь можно и схлопотать за такое.
– Что, от тебя что-ли. Да я тебя...
Он не успел договорить, а я уже со всей дури врезал ему по роже. Хряк! Нокаут. Счёт пошёл.
Все бросились брызгать на него водой, а я стал допивать своё пиво.
Надо отдать должное Виктору, он хоть и понял, что песни из будущего, но виду не подал, и стал успокаивать Геращенко, чтобы он не расстраивался и успокоился, потому что сам напросился, нечего было показывать свою неуживчивую натуру. Вот ведь специалист хренов. В результате
Уезжаешь ты.
Не сказав прощальных слов.
Уезжаешь ты.
Вот и кончилась любовь.
Уезжаешь ты.
Может быть и навсегда.
Уезжаешь ты.
Вот и все мои слова.
Пять минут и все пройдет.
И застынет в сердце лед
Все в слезах твои глаза.
Ты опять одна.
Поезд на Ленинград.
Нас разлучит с тобою.
Глаза свои закрою.
Я не смирюсь с судьбою.
Поезд на Ленинград.
Опять наступит встреча.
Опять зажгутся свечи.
И дивный будет вечер.
Поезд на Ленинград. ( Технология. Поезд на Ленинград )
– Да, испортил вечер, гад. Ну да ладно, всё что ни делается, всё к лучшему. Мы тут с Виктором говорили о тебе, обратился я к Володе Белову. У нас есть кое-какие изменения в жизни и мы хотели бы, чтобы ты присоединился к нашей компании. Я слышал от Виктора, что ты прохладно относишься к фантастике, но дело в том, что то о чём мы решили тебе рассказать, очень похоже на фантастику. Но в отличие от книжной фантастики у нас есть доказательства правдивости того , что ты можешь узнать. При условии, конечно, что ты сохранишь всё в тайне. Потому что от этого может зависеть наша жизнь. Так как , ты даёшь слово, что никому не расскажешь нашу историю?
Виктор подтолкнул его в плечо, мол, давай соглашайся, дело стоящее. И Володя согласился.
– Ну, тогда, поехали, сказал я и взял их за руки. И мы перенеслись на наш островок на Урале. Конечно, вид у Володи был ошарашенный.
– Где мы,- спросил он у Виктора.
– Мы на Урале. Вон вода течёт, можно искупаться. Вот песочек, можно позагорать. Как тебе такой расклад, нравится?
– Не то слово. Нравится и даже очень. Так что давай колись. В чём здесь фокус.
– А дело в том, что фокуса тут нет никакого. Всё по правде. И он начал рассказывать, что с нами приключилось. Говорил он долго, а я ему поддакивал. А когда закончил, то я подвёл черту под нашим разговором.
– Ты ведь друг Виктора, ещё с первого класса и я друг его, примерно с тех же лет, потому нам и хочется, чтобы ты был с нами. Плюсов тебе от этого будет немерено, а минус только один - молчание. Ты не должен об этом говорить никому. Если твои ближайшие родственники больны, то мы их вылечим, о тебе и слов нет, будешь здоров, как коров. Шутка! Ну что, согласен? И Володя согласился.
И провели мы его по порталам, которые есть на островке. Мы, конечно, искупались в море в Александрии, полюбовались её прекрасными пейзажами, а потом зашли и на планету самоцветов, где Володя взял сувенир в виде большого алмаза и вернулись в дом к Виктору. Теперь уже мы не стали допивать наше отечественное пиво, а Виктор натащил через окно из лучших парижских ресторанов еды и питья, которых не бывает на столах даже членов Политбюро и подпольных миллионеров СССР.