Попаданец на гражданской. Гепталогия

Романов Герман Иванович

— Вы должны понимать, полковник, в каком опасном положении находятся наши войска. Если правительство удержится в Иркутске, если подойдут войска Семенова, а они подойдут, ведь атаман не дурак и все понимает. А потому займет своими головорезами байкальские туннели. Вы представляете, что будет, если они взорвут хоть один туннель…

Генерал встал из-за стола и возбужденно прошелся по салону, затем вернулся обратно, присел на стул и забарабанил пальцами по зеленому сукну стола. Успокоившись, он заговорил снова:

— Войска Каппеля подходят к Красноярску. Вряд ли они станут капитулировать,

скорее попытаются прорваться мимо города. А в Нижнеудинске сидит Колчак, а этот адмирал может выкинуть что угодно…

— Извините, пан генерал. Но слишком много если. Отряд Скипетрова, может быть, и силен, но только для Политцентра. Для нас он слаб и ничего сделать не сможет. Что касается туннелей — как только белые выйдут из них, они будут немедленно заняты нашими американскими союзниками. И при необходимости полковник Морроу применит силу. Так что здесь нам никто не угрожает. И ничто, пан генерал.

Зайчек посмотрел прямо в глаза командующего, как бы говоря — «чего трусить, что захотим, то и сделаем». Но вслух сказал нейтральным голосом, с подчеркнутым равнодушием:

— Русским надо не менее суток, чтобы подготовить восстание в Знаменском. Сейчас они собираются винтовки и пулеметы перевозить в предместье на лодках. И лишь потом начнут выступление. И вот еще — информация из правительства, вам будет небезынтересно, — Зайчек достал из кармана мундира листок бумаги и протянул его генералу.

Сыровы взял в руки листок и быстро пробежал его глазами. Содержимое несказанно удивило командующего чехословацким корпусом, и он сразу же спросил полковника:

— Так-так, — Сыровы возбужденно прошелся вдоль стола. — Вы уже потребовали объяснений у русских министров?

Последние два слова генерал произнес с нескрываемой иронией, и Зайчек сразу уловил презрительные нотки.

— На телефонной станции какая-то поломка, и потому связи с абонентами на том берегу пока нет. Так мне сказал русский дежурный офицер, — с кривой улыбкой сообщил Зайчек Но его интонации поведали генералу Сыровы совсем иное — «врут, сволочи, как сивые кобылы». Именно эта русская поговорка почудилась сейчас генералу.

— Ну что ж, отправим завтра на ту сторону пароход. И «Орлик» подведем поближе — потребуем объяснений у правительства.

Исчезновение губернатора Яковлева смешало все карты в колоде Сыровы. Он считал, что они уже достигли согласия на тайных переговорах о том, что именно он, фигура, имевшая и политический вес, и значимость в регионе, возглавит Политцентр, а не никому не известные выскочки типа Линденберга с Калашниковым, но Яковлев выкинул неожиданный фортель.

Поэтому Сыровы и продолжал это видимое заигрывание с правительством, не желая в открытую давить на них с целью обеспечения безопасности Яковлева.

«Похоже на авантюру со стороны этого каторжанина, ибо министры — трезвомыслящие люди и не могли его тайно взять в заложники, зная, что мы можем не потерпеть этого произвола. Или они решили действовать, не считаясь с нашим мнением? Ну что ж, мы покажем им, что они жестоко заблуждаются…»

Слюдянка

— Так вот они какие, германские пленные, — с удивлением протянул

Константин, еще раньше обратив внимание на трех мужичков, что под немецкую считалку выбрасывали умерших из теплушки. Сейчас эта троица с импровизированных носилок сгружала раненого, укладывая его на душистое сено подогнанных саней.

Немецкий педантизм есть черта постоянная, такая же константа, как и традиционное русское разгильдяйство. Наши мужички просто положили бы на сани больного, но немцы, получив приказ делать это бережно, поступили в полном соответствии — двое клали, а третий поддерживал раненого под спину своими лопатообразными ладонями. И не только сено под бока подтолкнули, а с немецкой аккуратностью накрыли какой-то дерюгой. И лишь потом выпрямились и с размеренной неспешностью отправились обратно.

— Хальт! Ком цу мир! — громкая команда ротмистра ударом хлыста остановила немцев. Они сразу выпрямились, чуть ли не строевым шагом подошли к Ермакову. Замерев под его строгим взором, стали во фронт, прижав ладони к потрепанным полам, и четко представились:

— Унтербоцманмаат Генрих Шульц! — крепкий белесый парень с обликом истинного арийца, забыв, что на его ногах валенки, попытался щелкнуть каблуками. Из его затеи, понятное дело, ничего не вышло, но только у тевтона ни тени смущения на лице не проступило.

— Обермаат Рихард Зволле! — второй парень был послабее, но хилости не было — высушенное сибирскими морозами и лишениями тело было жилистое. Но морда намного умнее, чем у первого, глазенки так и блестят.

— Маат Иоганн Краузе! — синтез двух первых был налицо, но с противоположным значением. Здоровяк, а такие немцы любят в мирное время по пивным сидеть, лбом орудийную башню заклинить можно, а вот умишком бог его явно обидел — интеллект кувалды навечно застыл на его лице.

— Ротмистр Арчегов, — Константин четко откозырял в ответ и улыбнулся про себя — тевтоны просто впали в прострацию от изумления. Они не ожидали такой корректной воинской простоты от русского офицера.

— Артиллеристы? С какого корабля? Не с крейсера «Магдебург»? — немецкие слова сами сложились в голове и сорвались с языка.

Ермаков немного опешил от такого: немецкого он не знал, в арсенале были только японский и английский, отнюдь не делавшие из него полиглота.

«Наследство Арчегова, не иначе! — он, конечно, был приятно удивлен таким подарком от ротмистра, но сделал еще одну зарубку. — Нужно будет в свободное время (эх, где бы его еще взять!) покопаться в мозгах на предмет таких вот отголосков прошлого! Может, еще что осталось на уровне безусловных рефлексов?»

Он вернулся мыслями к немцам. Те стояли вытянувшись, ожидая, когда он снова обратится к ним. Ермаков кивнул.

— Так точно, господин ротмистр, с крейсера «Магдебург». Я служил наводчиком правого ютового орудия кормового плутонга, а это заряжающий и подносчик, — изумление немца росло на глазах, и вопрос невысказанный стоял в глазах — «откуда вы узнали, герр офицер?»

«Хм! Довольно приличный немецкий у ротмистра, военная терминология не вызвала затруднений с переводом! Молодец! Вот что значит образование! Интересно, а мазурку я смогу станцевать?» — последняя мысль была откровенно комичной.