Попаданец на максималках - 1

Тампио

Я подошёл к бюро, заглянул в ящичек и вытащил несколько монет.

— Вот, бери… Хотел перед самым новым годом дать, но, наверное, так даже лучше будет.

— Я не ради денег, Ваше Императорское Высочие! — затараторила женщина. — Вы своими милостями нас…

— Марфа, я устал от подобных льстивых речей, которые постоянно слышу от придворных. Хоть ты им не уподобляйся! И за булочки спасибо. Вкусные. Даже очень. Сразу чувствуется, что сделаны с любовью…

Женщина подошла ближе… Да, как-то всё спонтанно получилось…

К карте я вернулся лишь на следующий день. Точнее, не к ней конкретно, а к самой идее. В Министерство финансов была подана заявка на регистрацию акционерной

компании «Севооборот», по пятнадцать процентов акций которой принадлежали мне и императрице, «, шестьдесят процентов — торговому дому „Доверие“, а десять — новообразованному фонду „Держава. Ранее в Империи не было такого юридического лица, как фонд, и люди неформально объединялись в группы и сообщества, дабы творить добро в их понимании этого слова. Теперь этот пробел юридически ликвидирован благодаря мне, конечно же, и, как стало известно, разного рода богатеи начали активно создавать подобные юридические лица, получая в дальнейшем некоторое послабление при налогообложении.

Непосредственно я при подаче упомянутой заявки не присутствовал, но вскоре узнал о выражении лиц чиновников, её читающих. Стоит ли говорить, что всё прошло как по маслу, и уже через день соответствующие документы имелись на руках. Теперь осталось лишь подать заявку на землемерные работы, дабы весной мои люди: подчинённые купца Голованова, подчинённые Верёвочкина и взвод лейб-гвардейцев отправились в Елец заниматься продвижением великих планов.

Всё-таки хорошо я придумал оттянуть время коронации, поскольку будь я императором, подобное выглядело бы не очень хорошо в глазах подданных. Правда, и моя нынешняя деятельность тоже вызывает некоторые вопросы, но кто посмеет их задать? Формально мне сейчас ничего в Империи не принадлежит, кроме приобретённых на личные деньги нескольких незначительных строений. Ну а то, что некая организации, которой я являюсь основным собственником, занимается значительной коммерческой деятельностью, это законом не регламентируется. Просто никому до меня о подобном и в голову мысль не приходила. Да и с наследного принца пылинки лишь сдували и, самое большое, что мог сделать будущий такой правитель, — присутствовать на Малом совете, приёмах и балах.

Впрочем, винить Холмских в излишней опеке трудно, раз с рождениями наследников у них почти всегда были известные проблемы. Впрочем, мой дед, Прокопий Первый был первым императором, у которого родилось три сына. Данное событие настолько поразило подданных, что ещё долго любимой забавой придворных было наблюдать за принцами и выискивать, чем они не похожи на отца. Но общие фамильные черты, ставшими явными, когда дети стали подростками, успокоило всех. К сожалению, моя бабка — дочь одного из британских королей — терзаемая несправедливыми подозрениями, рано оставила этот мир.

Хотя, если бы наследник у деда оказался только один, то мне не пришлось бы теперь размышлять о Тите, своём дяде. С чего это вдруг ему приспичило поучаствовать в новогодних праздниках? Ну не верю я в спонтанность этого человека, поскольку он исподтишка всё сделал, переговорив втайне с Еленой Седьмой. Какая ему от этого выгода? Он раньше жаловался, что казна выделяет мало денег на содержание его двора, а тут такая расточительность…

— Каковы предварительные итоги слежки за моими дядьями, барон Верёвкин? — нетерпеливо спросил я своего тайного советника, получившего на днях землю и дворянский титул, соответственно, за уже начавшую подзабываться историю с Настей Дивеевой. Заодно пришлось фамилию немного подправить, чтобы не слишком явственно она указывала на простонародное происхождение. Щит для герба я ему собственноручно нарисовал — на зелёном поле скрещенные золотые ключи и стрела. Намёк на то, что ничего тайного для Верёвкина нет, и когда надо, то сможет издалека достать врага.

— Сведений чрезвычайной важности пока нет, мессер. Лишь подтверждаются связи с братьями Агатовыми. Обычно, если участвуют в каких махинациях или в чём-то ещё хуже, то договариваются устно.

— А как ты хотел, Николай Исидорович? — немного недовольно заметил я. — Это только честные люди вроде меня делают всё открыто… Ладно, продолжай наблюдение. С января выделение денежных средств на твоё ведомство будет увеличено на двадцать процентов.

Верёвкин довольно улыбнулся.

— Не скалься, а предоставь план по расширению деятельности, в том числе и увеличения количества городов, в которых твои люди начнут работу, — посмотрел я на него строго. — И не забудь о моих давних планах. Сейчас поступает уже достаточно денег и можно разделить твоё ведомство на три: тайный сыск, разведка в соседних государствах и контрразведка. Думай, кого и куда поставишь. Не забывай, что кадры решают всё. После реорганизации подумаем и о более предметном финансировании.

Мы ещё недолго поговорили, и я предложил искать учителей различных языков, дабы те, кто будет заниматься как разведкой, так и контрразведкой, могли начать учить подходящие для выполнения своих обязанностей.

— Мессер, вы рекомендовали чаще привлекать женщин, — вдруг вспомнил Верёвкин. — Не случится ли так, что мы наберём их, а потом они выйдут замуж и… И всё?

— Может. А что ты хочешь от меня? Ищи не молоденьких дурочек, которые начнут использовать нас втихую, а зрелых. И, кроме того, я говорил о том, что предпочтительно искать будущих агентов среди хозяев и работников кабаков, постоялых дворов и борделей. Будут ли среди них женщины или нет — не так важно, хотя женщины, конечно, смогут часто узнать о таком, о чём мужчине никто не расскажет.

— Это я понимаю, мессер. Мужчина может рассказывать разные вещи как мужчинам, так женщинам, а вот женщина вряд ли начнёт откровенничать даже с хорошо знакомым мужчиной.

— Раз понимаешь, то зачем вопросы задаёшь? Молодухи ничего для нас интересного разузнать не смогут, если только уж совсем случайно не окажутся рядом с болтливым человеком, да и то вряд ли что поймут. Удивляюсь я тебе, Николай Исидорович. То сложные интриги на раз-два раскусываешь, а то вопросы странные задаёшь.

Барон хотел было что сказать, но промолчал. Обиделся, наверное. Ладно, не девочка он, чтобы дуться. Мы тут важными вещами занимаемся, а не треплемся без повода.

— И ещё, — решил закончить я на позитивной ноте. — Напоминаю, о желательности подбирать на южной границе булгарских и хазарских мальчишек, учить их русскому языку и прочим премудростям, дабы через несколько лет иметь хотя бы пару десятков агентов.

— Да мы стараемся, мессер, но те, если и появляются, совсем дикие. Кочевники, одно слово, — стал оправдываться Верёвкин.

— Понимаю. Но руки опускать не надо. Империю ожидают неспокойные времена, и готовиться к ним — наша прямая обязанность, раз сами эту кашу собираемся заварить. Единственно, что хорошо, так это сроки, которые представляется возможным отодвигать, сообразуясь с готовностью, но сие не получится делать постоянно, поскольку с другой стороны люди тоже не дураки. Они готовятся выступить против Империи, и твоя прямая обязанность в том и состоит, чтобы об этом знать как можно больше.

***

На одной из теперь ставших редкими посиделок с императрицей, та невзначай произнесла:

— Недавно депеша от командующего пришла. Он доносит, что одержано несколько значительных побед и, по мнению поляндского короля Августа Девятого, сие является предвестником скорой победы.

— Скажите, маман, а почему ляхи называют свою страну иначе, чем мы? Точнее, мы используем другое слово, хотя и несколько похожее?

— Хмм… Вы же знаете, принц, что среди ваших предков было две женщины, которые родились на Альбионе?