Попаданец Павлик Морозов
Шрифт:
И первое что я сделал — воплотил аксиому всех разведчиков мира — прикинулся валенком. В смысле — немым и ничего не помнившим, а слово амнезия и не знавшим никогда. Теперь заново учусь писать; нашлась учительница из комсомольцев, когда врачи вынесли, что я их понимаю — просто ничего не помню и говорить пока не могу. Все, как у Высоцкого в «Милицейском протоколе»:
Вы не глядите, что Сережа все кивает, Он соображает, он все понимает. А что молчит, так это от волненья, От осознанья, так сказать, и просветленья.Много
К тому же в физиологии тела сохранились динамические стереотипы прежнего владельца, поэтому оно шкодливо чесалось в паху и между ягодиц, оно запускало палец в нос в самые неподходящие моменты, оно ело, чавкая, оно выпускало газы. И мне все время приходилось напрягаться, чтоб не выглядеть в глазах окружающих абсолютным дебилом. В то же время резко менять моторику тела, обычную для Павлика, нельзя.
А для приведения мышц и связок этого неуклюжего тела в идеальное для боя и жизни (именно в таком порядке), приходилось таиться, прятаться. Представляю чекистов, увидевших мои тренировки по методике израильской крав-мага, в то время, когда еще даже независимого Израиля не существует! Благо, лес начинался прямо на краю поселка.
Двигаюсь, вспоминая команды нашего тренера по боевым дисциплинам:
На усилие — выдох. (Так и ритм будет, и кислород в крови и сердце не посадите).
Между подходами ходим, а не лежим и стонем!
Ничего не жрать за 2 часа до тренировки.
Если у вас болит шея, значит какие-то упражнения вы делаете не правильно!
Если мышцы болят значит они растут! Не путать боль в мышцах и суставах.
Первое что надо учить — приёмы используемые в любой ситуации. Удар в колено — один из таких. И безопасный — неудобно для поражения ножом рукой подготовленной для другого удара. Это крайне важно. Поражение — сильное, действие — безопасное. Нахожу березку, помечаю в уме сучья удобные для атаки. Бью поочередно ногами-руками. В горло, в пах, в колено. Пока хочу остановиться на 2–3 атакующих и 2–3 универсальных защитных комбинациях. Реализую для нового тела свою «токуй ваза» (это уже из каратэ-до термин, означает: излюбленная техника, динамический стереотип.
Вся моя жизнь подтверждает — лучшее средство причинить боль, это быть максимально жестоким. Жестокость невозможна без использования «запрещенных» приемов или оружия. Первая атака должна сразу выводить противника из строя.
Теперь у меня есть и оружие, поэтому в тренировки включено выхвачивание револьвера и стрельба в болевые точки: плечо, ляжки, кисти рук, ступни.
Лучшая оборона — это атака! Атака хорошо проходит тогда, когда она внезапна. Лучшая атака та, которая максимально болезненна для противника.
Кружусь вокруг березки, нападаю, бью ногами и руками. Откатываюсь, падая, боковым катом и «стреляю» из нагана по «плечам и ногам» бедной березки. Как так нас еще в курсанстве учил тренер:
Смерти подобно двигаться в бою линейно — вперед, назад, в сторону. Твои перемещения должны быть как минимум диагональными, а лучше — по дугам. Представь, что твой противник — это центр условного круга, и двигайся вокруг него по окружности. Он — одна ножка циркуля, ты — другая. Все время держи его в поле зрения, но смещайся так, чтобы ему было видно тебя хуже. Ты точно так же сможешь его ударить, если будешь сбоку от него или у него за спиной. Но при этом ты будешь контролировать ситуацию, а враг — нет. Шагать следует так, чтобы ты не «падал» на ногу, а переносил вес уже после того, как ведущая нога опустилась на землю. При обычной ходьбе человек клонится корпусом вперед и только «подставляет» ноги. В бою это недопустимо. Твой центр тяжести должен оставаться посередине между ногами, его смещение будет означать уменьшение устойчивости. Так что нужно ходить особым устойчивым образом. Помимо таких мелких шагов, есть еще шаги-рывки, нужные, чтобы быстро сократить дистанцию и атаковать противника. В них основную роль играет не передняя нога, с которой ты начинаешь мелкие шаги, а задняя, опорная нога, которой нужно толкнуться, чтобы резко продвинуться вперед. Кстати, когда я говорю «передняя нога», то имею в виду ту, что находится ближе к направлению, в котором ты собираешься двигаться.
Да, конечно выгода тела молодого, перед тем, в котором умирал, очевидна. Энергия так и распирает меня, сплю сладко, бегаю охотно. Все время хочется двигаться, даже после еды погрел пузо на солнце минут пять и вновь хочется двигаться. Но тело не тренированное, уже закрепощенное крестьянским трудом и бытом, уже погашены некоторые рефлексы… Зато мозг чистый, как небо безоблачное. И работает пока охотно. Мое сознание в нем резвится шкодливо, вспоминая замедленную работу прежнего после семидесяти с провалами раннего склероза.
Дополнительный вип-приз — тестерон, коего у меня под старость было немного. Не из-за возраста, я болел раком предстательной железы — карциомой, а неоперабельное лечение заключается в радиоактивном облучение и уколах женских гормонов. какой уж в таком режиме тестерон! Мне даже сны эротические перестали сниться, да и женские ножки перестали вызывать интерес. А тут по любому поводу возбуждаюсь. Лягу на живот — стручок торчит, девчонку увижу в сарафане — торчит… Надо думать, что прежний носитель тела снимал возбуждение по-деревенски бесхитростно: грехом онановым или с курами-козами. (А чем вы думали пастушки все лето занимаются!) Но мне как-то, простите, неловко мастурбировать. Впрочем, нравы тут простые. Как местная знахарка баба Нюра сказала, увидев мою эрекцию:
— Вот станешь на ноги, купи платок какой-нибудь девчонке городской, она тебя приласкает. Только к деревенским не лезь, деревенские они целку, берегут, темные они.
Да, да и знахарка меня пользовала, пока я после больницы притворялся ужасно хворым. (Во — хворым! Я похоже уже и местную лексику осваивать начал. Это хорошо, когда-нибудь заговорить придется).
Пишу я пока плохо. С ошибками, печатными кривыми буквами. Что тоже доставляет мне лишнее напряжение. Но учительница считает, что я сообразительный и делаю успехи. Благо, не приходится мучиться с всякими там фитами-ерами.
Большевики тщательно следили за тем, чтобы букв из прошлой жизни больше не осталось. Правда, в революционном пылу из типографий изъяли заодно и те буквы, которые сохранились в новой орфографии. Так, например, исчезла литера Ъ (бывший ер). Именно поэтому в некоторых словах Ъ стали заменять апострофом (под’езд) — просто знаков не хватало [12] .
А еще мы с братом Федором, оказывается, герои. Герои, пострадавшие от рук классового врага. И Федору поставят настоящий геройский памятник со звездой на пирамидке.
12
Лингвисты задумали реформу задолго до октября 1917 года, еще в XIX веке. Все их рассматривала Орфографическая комиссия. Но утвердить до 1917 года ничего так и не успела. Так что новой власти реформа досталась уже полностью разработанной и подготовленной, оставалось только воплотить ее в жизнь, что и было сделано очень быстро.