Попаданец Павлик Морозов
Шрифт:
После освобождения станции Тавда от колчаковских войск в августе 1919 года был образован первый притавдинский поселковый совет, который размещался в бывшей пекарне при станции, до того принадлежавшей инженеру — строителю железной дороги Туполеву.
Рос лесокомбинат — рос и посёлок. Уже в 1924 году Тавда стала центром нового района. Через два года здесь проживало (с учётом вошедших позднее в состав города посёлков Фабрика, Еловка, Кордон и д. Каратунка) чуть более 5 тысяч человек. А через 10 лет, в 1937 году уже 25 тысяч человек. Редкий город может похвалиться таким бурным ростом.
Тавда — город,
А Татьяна идет в образцовую начальную школу, которую по инициативе большевиков построили еще в 1926; с 1975 года здесь будет городской краеведческий музей леса, но об этом никому, кроме читателей, не известно.
Идет вместе с Павлом. Павел все еще немой, но он учится в этой самой школе и умеет писать. Правда пишет пока еще печатными (кривыми) буквами, но учительница говорит, что со временем мальчик полностью освоит грамоту.
Они уже выступали в этой школе на линейке, где Павлику торжественно повязали галстук. Фактически являясь пионером, он в своей деревне нигде не надыбал [7] (нашел) куска красной материи. Но сегодня приехали на встречу пионеры из Тюмени, за сто с лихом километров добирались. Благо, в Тавде нынче железнодорожная станция есть!
Они проходят деревянное здание гостиницы «Север», поликлиники, фабрично-заводской семилетки. Справа в саду лесокомбината виднеется летний театр, который ближе к зиме почти не работает. Совсем недавно они ставили, модный в те времена, суд над убийцами Федора Морозова. Павлик присутствовал в роли Павлика: он падал от коварного удара ножом в спину, а на земле его добивали еще одним ударом. Здесь еще до приезда Морозовых несколько лет существовала театральная группа, ставившая «Без вины виноватые» Островского, «Коварство и любовь» Шиллера, «Мой друг» Погодина, «Любовь Яровая» Тренева, «Мятеж» Фурманова, «Слава» Гусева и даже музыкальные спектакли.
7
В тех краях и в те годы уголовная «феня» органически вплеталась в речь молодежи, так как большая часть поселенцев имела уголовное прошлое.
Павел и Татьяна минуют деревянное здание райкома партии, где в семидесятых обоснуется детская музыкальная школа. Впрочем, все здания тут деревянные, странно было бы строить из камни в лесу и среди лесопилок.
И вот наконец школа.
Их уже встречают — увидели из окон. Проводят к вешалкам, где мать снимает пальто с кроличьем воротником, а Павел — теплый бушлат, купленный на барахолке. С деньгами по-прежнему в семье туго, но выручают дарственные походы на склад промтоваров и продовольственный. Все законно, по распоряжению райкома партии.
В просторном зале темновато, поэтому у сцены горят керосиновые лампы. За столом, кроме наших героев, представитель райкома (районного комитета партии), чекист и директор школы. Пионервожатый Марк Литвиненко выступает в роли переводчика каракулей Павлика. Марк — бывший деревенский хлопец с Украины, в будущем он окончит Днепропетровский институт профессионального образования и после войны вернется в Тавду, станет заведующим городским отделом народного образования.
— А почему не мама читает? — спрашивает какой-то пацан из тюменских гостей.
— Мне некогда было учиться читать, я пятерых детей рожала да выращивала, пока муженёк пил, да воровал! — зло отвечает Татьяна. — А я рожала, да работала — света белого не видела. Годе 1918 — Павел родился, у нас еще любовь была с Трофимом, хотя он пил и тогда по-черному. 1922 годе Алексей, Алешенька народился. 1923 — Федор, убили сынка, убили завидущие свекор и семья его поганая, как Трофим в тюрьму-то уехал, так и отомстили. Георгий родился квелый, муженек меня ногами в живот бил, когда я тяжелая им была — умер, младенцем ангелы на небо забрали душу невинную. Ну а Роман, последыш, так 1928 годе выполз из брюха моего и выжил — бог помиловал.
Чекист, видя, что разговор пошел не в ту сторону, тактично прерывает женщину:
— Вот, видите, как тяжела судьба женщины в неграмотном крестьянском быту. Для того мы — коммунисты и строим школы, а вы — пионеры, помогаете нам и комсомольцам бороться с неграмотностью и эксплуатацией человека человеком.
Чекист Крылов дал знак вожатому продолжать и сел. Марк, с неповторимым южным акцентом, прочитал очередную записку Павлика:
«Я устал. Я еще не совсем от ран оправился».
И прокомментировал:
— Как вы знаете Павел получил три ножевых ранения и его еще голоблей по башке ударили.
«Чем, чем?» — переспросили из зала.
— Ну палиця, как её — дубина. Поэтому давайте заканчивать. Во дворе накрыты столы, пионеры и школьники могут покушать и гарно чай похлебать. Потом вожатый покажет вам нашу знаменитую лесопилку.
Глава 6
«Ромэн» — московский музыкально-драматический театр, основанный в 1931 году Иваном и Георгием Лебедевыми. Режиссёром-постановщиком первой работы театра был Моисей Гольдблат. Театр располагается в здании отеля «Советский», имеет статус Государственного бюджетного учреждения культуры…
Фрилансер Смерти, бывший ликвидатор Роман Шереметьев по кличке Скунс, сидел в ложе московского театра Ромэн и вспоминал юность.
Хабаровск, Школа КГБ и он — двадцатилетний курсант этой школы, который едет домой на каникулы. За плечами строгость отцовского дома, всепрощение матери и четыре курса Института иностранных языков.
Он уже подходил к автовокзалу, когда клубок тел в подворотне привлек его внимание.
Местные пацаны били цыганенка.
А тот уже не мог сопротивляться, просто свернулся клубочком, закрыв голову.
— Вора учите? — спросил курсант.
— Цыгана! — ответили мальчишки.
— Если убьете — мужики из табора найдут каждого и прирежут! — добавил Роман стали в голос.
Потом, не обращая внимания на подростков, приподнял ребенка и, осознав что тот идти не сможет, взвалил его на закорки. Цыганенок не был тяжелым. Тем ни менее по дороге к табору Шереметьев два раза отдыхал.
— Вот, положил он мальчика на ковер перед старой цыганкой, сидевшей на цветастых подушках. Та остро взглянула на курсанта, кивнула каким-то своим мыслям, наклонилась к мальчику, сказав громко: