Попаданец - учитель Сталина

Матвиенко Анатолий Евгеньевич

– Имею ценную разведывательную информацию!
– заторопился Шурик, пока его снова не начали бить.

– Чистосердечное признание смягчает вину, - привычно прогундосил майор. Не соврал. Естественно, смягчает. Вместо побоев, прочих пыток и казни раскаявшегося клиента просто шлёпнут, гуманно.

– Товарищ майор госбезопасности, как бы сержанта удалить. Уровень секретности такой, что вы его расстрелять обязаны, если услышит.

– Стой за дверью. Ну?

Убедившись, что кормилец плотно притворил

дверь, студент нагнулся к майору и доверительно зашептал:

– Вчера Советский Союз предложил Великобритании и Франции условия договора о коллективной безопасности в Европе.

– Что ты мне на мозги гадишь? Эта тайна в газетах напечатана.

– Сейчас самое главное, чего в газетах нет, - шурикин шёпот стал совсем заговорщицким.
– Не будет никакого договора! Империалисты специально время тянут, а сами к войне готовятся.

– Доказательства?

– Не могу даже вам сказать. Уровень секретности - государственная важность.

Чекист побарабанил пальцами по столу. Двоякая ситуация. Можно передать арестанта выше - за выявление такого информатора положен орден и бутылка сержанту. Если выйдет пшик, могут выговор влепить. Может, тихо грохнуть при попытке к бегству?

– Зачем на девицу и милиционера напал?

– Нет, сам милиционер ударил, видно хотел её сильно, вы понимаете. Я ему замечание сделал - нехорошо, мол, товарищ, без обоюдного согласия, он на меня набросился, избил. Даже убить пробовал. Я с трудом упросил, чтобы меня к своим отправили. Ну, в ГБ.

– Да, на них похоже. Но мы, госбезопасность, другие, бережём страну и честь мундира, - успокоенный правдоподобным объяснением, начальник отдела решился, поднял телефонную трубку и доложил невидимому шефу про инцидент с Прицкером.
– Отправлю тебя к Лаврентию Фомичу. Уж он на любые тайны уполномочен.

Вроде Берию зовут Лаврентий Палыч, а не Фомич, изумился студент. Потом понял свою ошибку - на поезде в сопровождении двух угрюмых сержантов его доставили не в Москву, а в Минск, под ясны очи Лаврентия Фомича Цанавы, наркома внутренних дел БССР.

Палач Белоруссии даже на снимках выглядит сурово, не то что Берия, которому линзы придали некую интеллигентность. В жизни Цанава - воплощение сбывшегося кошмара. Увидев его, Карманов понял, одна ошибка - и хана. Ни сейвки, ни рестарта, только застенки НКВД, сломанные рёбра и пуля в лоб.

– Я - посланец, Лаврентий Фомич. Несу важную информацию для Советского государства.

И без того хмурые кавказские брови сдвинулись ещё больше, а бровеносец пророкотал:

– Что же тебе известно, посланец Прицкер?

Всё, что Шурик успел вспомнить о Цанаве, абсолютно доступное в Интернете в XXI веке и страшно секретное здесь, уместилось в одну строчку. Но и сотню байт информации можно применить с пользой для дела:

– Например,

знаю ваше прошлое и ваше будущее, товарищ старший майор госбезопасности.

– Тоже мне цыганка-гадалка. Расскажи про дальнюю дорогу и казённый дом. Я сам сейчас тебе казённый дом предскажу. Только без дальней дороги - она закончится для тебя прямо в подвале и прямо сегодня.

– Без цыганщины, Лаврентий Фомич. Один факт из вашей биографии - вас исключили из партии за похищение невесты. Но сейчас вы снова в ВКП(б), и о том происшествии никто из вашего окружения догадываться не должен. Поговорим о будущем?

Чёрные кавказские глаза налились кровью и сверкнули молниями под тучами бровей. Попаданец поторопился с продолжением.

– В ближайшие десять лет лично у вас дела будут идти хорошо. Но они зависят от отношений с Лаврентием Павловичем и его с Иосифом Виссарионовичем. Берия прикроет от жалоб и доносов, что идут на вас к Сталину.

– Десять лет - это 1949 год. А дальше?

– Спросите у меня году эдак в 1947-м. Если доживу. Провидцев, знаете, не любят.

– Всякие там пророки и предсказатели противоречат марксистской теории Ленина-Сталина, следовательно - вредны, не существуют в природе и подлежат расстрелу в случае выявления. Увести в подвал!

– Я не пророк, а посланец! Имею сведения про переговоры с Англией и Францией.

– Отставить подвал. Ненадолго.

Шура повторил прогноз касательно переговоров, добавив несколько подробностей - большинство деталей он просто не вспомнил. Рассказал, что империалисты будут тянуть, отправлять в Москву чиновников слишком низкого ранга, заявлять о невозможности прохождения Красной Армии через Польшу и прибалтийские страны, тем самым сорвут подписание соглашений. Советский Союз окажется перед перспективой переговоров с Рейхом.

– И что с Германией?

– Простите, Лаврентий Фомич. Об этом я могу рассказать только Берии и частично - Молотову. Если не верите, разрешите посидеть у вас в тюрьме без расстрела пару месяцев, увидите как сбудется прогноз по Англии-Франции. Только лучше для государства заранее предупредить Берию и Молотова, пусть они товарищу Сталину доложат. Ситуация сложная. Надо, чтобы буржуи меж собой подрались, а не скопом напали на нашу страну.

– Ты что, не веришь в победу Красной Армии над любым врагом?

Карманов почувствовал, что он на волоске от пыточных застенков.

– Красная Армия всех сильней! А также я верю, что в результате империалистических войн трудящиеся совершат революции, скинут ярмо помещиков и капиталистов, присоединятся к СССР в деле построения коммунизма во всём мире, товарищ нарком!
– выпалил он одним духом и почувствовал, что вспотел.

– Ладно, Прицкер, живи пока. Я доложу в Москву кому следует.