Попаданец в подарок для эльфийской принцессы
Шрифт:
Я чуть не поперхнулся: предупреждать же надо! Хотя, конечно, любопытство явно мучает местных, и лучше уж я сам навру складно, чтобы потом не попасться на вранье неожиданно.
— Я уехал из дома, чтобы поискать лучшей доли, потому что не хотел воевать с родней за наследство, — вдохновенно начал я красивую историю. — Но я плохо знал местность, и попался банде, которую давно разыскивали за грабежи. Попал в плен вместе с ними, а потом меня передали госпоже Мэй.
Ну, строго говоря, вторая часть моего рассказа была очень близка к правде. Не зря Мэй взглянула на меня остро, словно пытаясь сопоставить факты. Ну, правдивее
— Бедняжка! — расчувствовалась бабушка, заставляя меня залиться краской стыда. Но что мне еще делать, не врать не получается! По крайней мере, ничего плохого я им точно не сделал, и никого не убил. Уверен, что и не смог бы убить.
— Ешь пирожки! — пододвинула она большую миску, потом сама достала оттуда румяный масляный пирог и ватрушку, положила мне на тарелку. Вторую порцию выпечки она положила перед Мэй.
Девушка в это время разливала из глиняного расписного чайника ароматный напиток по нашим чашкам.
— Спасибо, деточка! Пусть тебя высшие силы хранят, дадут здоровья! — поблагодарила пожилая женщина. — Только здесь чай и пью, он у тебя какой-то волшебный получается!
Чай, пирожки, этот терем на лесной опушке, участливая бабушка и красивая девушка рядом — мне внезапно показалось, что такой и должна быть счастливая жизнь. И бабушка… моя умерла рано, мне было лет шесть, и ее дом потом продали, потому что ездить туда родителям было некогда. Кажется, пирожки она редко готовила, зато всегда давала нам с собой разное варенье и сушеные яблоки для компота.
Но, увлекшись воспоминаниями, я чуть не потерял бдительность, а любопытство старшего поколения недооценил: пришлось срочно выкручиваться, придумывая, почему мне не досталась наследства, а еще я признался, что эльфы тоже затесались в мою родословную. Никогда не подозревал в себе таких талантов к вранью!
Зато, неожиданно, я их всех повеселил, когда проникся тяготами натурального хозяйства, и вообще нелегкой жизни простых тружеников:
— Вы же не едите лягушек?! — вырвалось у меня.
— Лягушек? Зачем? Почему лягушек? — с искренним изумлением уставились на меня хозяйка и ее собеседница.
— Ну, это первая дрянь, которая пришла мне в голову, — объяснил я, оскорбившись, когда обе залились смехом.
Глава 14
Мэйри
Я планировала после окончания издевательства с хвостиками и прочими вещами наградить парня. Точнее, наградить нас обоих, доставить удовольствие. Все же эти рискованные игры в наказание провоцировали на множество шаловливых мыслей. Возможно, парень имел несколько иное мнение, потому что боль-то была не игрушечная… но наказание есть наказание!
Но его плохое самочувствие в тот день поставило точку на всех планах.
Впрочем, незачем торопить события, ожидание порою бывает более волнующим, чем само событие. Тем более, я все же надеялась увидеть какие-то чувства от Лекса. Да, помню его гримасы от перспективы подобных игр, но время играет на меня. Здесь нет ни одной женщины подходящего возраста, и мой коварный план очень прост: мужчина заскучает в одиночестве. Конечно, это звучит ужасно, но меня не особо тревожила моральная составляющая: в любви каждый сам за себя. Тем более, что Лекс собрал в себе почти все
А еще он ни разу не упомянул оставленную на родине невесту, так что здесь моя совесть кристально чиста.
Конечно, в ближайшее время ничего не получится, потому что со своих сельскохозяйственных работ мы с ним каждый раз возвращались упаханными вусмерть. Можно было бы это слово заменить другим, не совсем приличным, и стало бы еще понятнее, что работа нас полностью удовлетворяла, как в известном анекдоте. Я восхищаюсь нашими предками-крестьянами: вот как они успевали после работы еще столько детей наделать? И сил на все хватало! Впрочем, развлечений в те времена было мало, сразу исключаем интернет и телевизор…
Но я пока тоже не могла войти в ритм, и поэтому откладывала какое-то продолжение наших отношений.
И при этом практически всеми хозяйственными делами занимался дед Василь — на все руки мастер, готовила нам Ольгерда, веселая, круглощекая и уютная женщина, смысл жизни которой состоял в том, чтобы посытнее и повкуснее накормить свою семью. У нас она сразу идеально подошла на роль поварихи. Ее муж, тоже круглый, но не толстяк, весельчак и любитель поговорить, обожал что-то строить, и у него это даже получалось. Сын-подросток, Федор, добродушный, но слегка ленивый, а, может, просто неторопливый и обстоятельный, обычно помогал то матери, то отцу.
Так что разделение труда было налицо, но огородные хлопоты все равно съедали большую часть времени и сил.
Я лишний раз убедилась, что Лекс — точно не крестьянин, потому что работал он старательно, но неумело, и сильно уставал, что было заметно, хотя при этом ни разу не пожаловался.
Однако весенние хлопоты потихоньку стали заканчиваться, и я уже начала предвкушать, как познакомлюсь поближе с привлекательным мужчиной. Что-то мне подсказывало, что и Лекс будет не против — на монаха он не похож. А то, что вряд ли он успел воспылать ко мне искренней неземной любовью, уж как-нибудь переживу.
И тут появился гонец, который передал, что меня снова очень ждут в замке. И снова речь о наследстве. Что же это на меня просто какой-то денежный дождь выпал? Словно в сказку попала: раз наследство, два наследство…
Конечно, я не откажусь. Но в этот раз очень надеюсь, что мне полагаются какие-то деньги. Хватит уже наследства натурой! Хотя, честно говоря, от Лекса я бы теперь ни за что не отказалась, ни за какие деньги.
В замке меня встретили Рози и Гвендолин, старшая сестра. Вообще, отношения у меня с сестрами были довольно хорошими. Точнее, они стали значительно лучше после того, как я (точнее, в тот момент настоящая Мэйри) психанула, хлопнула дверью, и уехала в отдаленное поместье, завещанное лично ей еще бабушкой. И вот с тех пор, прямо как в поговорке, что чем дальше родня, тем отношения лучше, прекратились скандалы и ссоры, попытки доказать, кто умнее и главнее. За твердость характера Мэй зауважали, и именно поэтому ей было смерти подобно вернуться к родным, поджав хвост и доказав, что у нее ничего не получилось. А если не умеешь жить самостоятельно, значит, должна подчиняться местным порядкам.