Попаданец в себя, 1965 год
Шрифт:
– Але, да, завтрак мне поплотней в номер.
Привезли раздаточный столик быстро. Неизменная в этом времени икра черная, поджаренный хлеб, кубик масла, кубик конфитюра абрикосового, мясное ассорти, сырное ассорти и большой кофейник с приютившейся рядом с его крутыми боками сливочником и сахарницей.
Что я еще помню про жилье Брежнева? В одном из этих подъездов жена Щелокова однажды заскочила в лифт с Андроповым. Она была главврачом одной из московских клиник. Охрана Андропова до квартиры его не сопровождала. Это было его желанием. Щелоков жил этажом ниже. Пока ехали в лифте жена Щелокова вытащила из дамской сумочки пистолет и выстрелила в Андропова. Затем вышла на своем этаже и застрелилась сама. Андропов истекая кровью дополз до своей квартиры и вызвал охрану. После этого он прожил год.
Подъезд с Брежневской квартирой. А вход во втором подъезде, где смежная двушка для дочери и сына, приказал заложить, чтобы, как он говорил, знать, кто приходит.
Вообще, «кремлевские старцы» могли бы собирать свое политбюро, не выходя из дома. Все они жили здесь, в особо охраняемом подъезде № 5 – Брежнев, Андропов, над квартирой которого, в свою очередь, располагались апартаменты главного идеолога КПСС Михаила Суслова, Константин Устинович Черненко…
Тем ни менее отзавтракав, я надел свою финскую обновку и спустился в парикмахерскую, где меня слегка подбрили, причесали мои кудряшки с обязательной похвалой густоте волоса, и обрызгали шипром. Вышел неспешно, такси сгрудились неподалеку, ждут богатых клиентов. Уселся сзади справа, хотя в этом времени начальство еще ездит на переднем сидении.
– Дом номер 26 на Кутузовском проспекте знаешь?
– Брежневский? Только я к дому не смогу подъехать, высажу на перекрестке.
– Хорошо, пройдусь.
Невольно вспомнилось, как на Красной площади незаметные люди в гражданском мгновенно пресекают любые происшествия. Толчком послужил известный взрыв на этой площади. Тогда террорист не дошел до Мавзолея, а площадь мгновенно расчистил от людей. И он вынужден был взорвать себя в полной изоляции. Советское КГБ действительно умело работать.
Как вспомню происшествия на этой площади уже после распада государства.
«Старенький «Москвич» въехал на Красную площадь около семи часов вечера и сразу же привлек внимание дежуривших там милиционеров. Когда они направились к машине, из нее вышел пожилой мужчина, в руках у которого был пистолет. Милиционеры, естественно, подумали, что имеют дело с террористом, и открыли огонь. В пенсионера они так и не попали, а он стал отстреливаться. Наконец чья-то пуля угодила в бензобак. Раздался мощный взрыв, и «Москвич» сгорел как факел. Осколками машины были ранены два сотрудника охраны Кремля и один военнослужащий президентского полка. Владелец машины остался невредим и был задержан».
«Новый инцидент в мавзолее Ленина (Москва): некий мужчина пронёс в помещение тяжёлый молоток и, проходя в процессии, швырнул его в саркофаг, разбив стекло вдребезги. Осколки причинили множественные повреждения коже лица и рук мумии Ленина, однако этот урон учёным удалось быстро ликвидировать и уже спустя несколько месяцев мавзолей снова открылся для посетителей. Нарушитель схвачен».
Я специально оформил так отстраненно, ибо это все печаталось в «свободной прессе» новой России.
Но вот мы и подъехали. Рассчитываюсь, выхожу, иду к дому, подсознательно ощущая себя на прицеле. Действительно, прохожий в костюме останавливает, засветив книжицу:
– ?
– По приглашению Галины Брежневой.
– ?
– На двенадцать назначила визит.
Переговоры в рацию, путь свободен. Трогаю в нагрудном кармане куртки коробочку с подарком. Вчера купил в комиссионке, две тысячи отдал – офигеть! Антикварная вещица – кулон в виде бабочки Екатерины Второй, якобы. Но вещь красивая с изумрудом и меленькими брильянтами. Сразу видно – штучная работа. И, судя по огранке камней, не новодел. Есть все же польза от моей прошлой жизни, информации в голове – море.
В подъезде уже ждут, необходимы осмотр и обыск, проводили до квартирной двери. Странно – глава государства, а дверь обычная, даже не кожаная. И звонок справа. Нажимаю кнопку. И звонок обычный, тррр…
Глава 25. Москва, квартира Брежнева
Где-то в подсознании я все же напрягся – не каждый день к главе гигантского государства захаживаю. Но все прошло обыденно и, даже, тепло. Брежнев ничем не подчеркнул своего величия, просто отец интересуется вниманием к дочке. И подарок дорогой, он, наверное, понимает, что не сторублевую вещицу я принес.
– И чем же вызвано такое пристальное внимание сибиряков именно к моей дочери?
– Ну не всех сибиряков, а именно журналистской братии. Мы, когда собирали деньги, подумали, что вам что-то дарить как-то неловко, на подхалимаж смахивает, на попытку прогнуться перед государственным человеком. А дочька ваша никаких государственных постов не занимет, а просто красивая женщина. И ей будет приятно, и вам как отцу. Так сказать, подарок без намеков.
– А почему именно тебя командировали. – Ну я и так в Москву ехал, по своим делам, вот заодно и поручили. Москва не каждому по деньгам, одна гостиница на неделю считай месячная зарплата. Москва бьет с носка.
– Никогда не рассматривал Москву с такой точки зрения. Надо будет проверить, что тут у нас в гостиницах за цены?
– Папа, – вмещалась Галина, – может хватит. Человек ко мне пришел!
– Простите, Галина Леонидовна, – сказал я, – а почему у вас квартира отдельная, а вход через отцовскую?
– Отец не хотел, чтобы был отдельный вход, хватит, он сказал, шляться тут всяким.
– Гмм, – сказал Брежнев, – что ж ты меня перед целой Сибирью позоришь?
– Эй, эй, – совсем обнаглел я, – только не ссорьтесь. Давайте лучше выпьем все разом, я тут зубровочку прихватил, а для дам хорошее молдавское вино.
– Ну надо же, – восхитился любитель застольев дорогой генсек, – и на Севере мои вкусы знают! Любит значит меня народ.
– Еще как любит, – внутренне усмехнулся я, – второй тост всегда за ваше здоровье поднимаем.
– Гм-гмм, – прокашлялся Леонид Ильич, – а почему не первый?
– Первый за воинов, павших в войну…
– А, гммгм, ну да – конечно.
Галина за это время ускользнула к себе, и пока я беседовал с папашей, переоделась и вышла с антикварной бабочкой на груди.