Попаданец в Скайриме
Шрифт:
— Книжки читаю. — произнесла Сульга и рассмеялась. — Представляешь, в них можно найти много интересного! Кстати, Исмир, Дракон севера — это старинные нордские королевские титулы. Так что ты, в каком-то смысле уже Верховный король Скайрима… Ах, хитрец!
— Ты о чём?!
— О Клавикусе Вайле. Помнишь, ты рассказывал, что он предлагал сделать тебя Верховным королем? Он мог сказать — «Вот, теперь ты Верховный король», и эти слова были бы правдой. Его часть сделки была бы исполнена и твоя душа принадлежала бы ему.
— Да… Вот это
— С Принцами Даэдра лучше не связываться…
— Знаешь… Сейчас, после твоих слов я уже начинаю несколько иначе воспринимать то, что тот Принц, что спас мне жизнь, сразу взял свою плату и теперь мы с ним полностью в расчете.
— А кто это был, кстати? Ты знаешь?
— Шеогорат.
— Принц Безумия?! С другой стороны… Поступить честно и благородно для Даэдрического Владыки — это ли не безумие?! И тогда, затребованной им платой было…
— Безумие. На год он лишил меня разума. Помнишь, года я только пришел я рассказывал об этих ожогах, о поисках безумного брата…
— Да, помню… Да и слышала я об этом безумце…
— Не было никакого «брата», это был я.
— Ужас какой… Как же ты выдержал всё это?
— Когда я пришел в себя я в ужасе и смятении убежал в лес и до весны жил в пещере, в горах, приходя в себя, насколько это возможно, а по весне собрался и пошел по дороге, нигде особо не задерживаясь, она то и привела меня в Камень Шора.
— Верховный король, словно нищий, странствует по дорогам своей страны…
— Никогда не чувствовал себя королем, — произнес я и улыбнулся, — Впрочем, раньше, титул Драконорожденного наполнял мое сердце чувством собственной важности… Но сейчас, упав на самое дно, я ощутил себя слугой этому народу, что заботился обо мне. В Скайриме множество хороших людей, ты знаешь? Вот я и путешествовал, помогая всем в меру моих сил.
— А их у тебя много.
— Много, но недостаточно. Ты же видела Алдуина в моём сне, как он уничтожил Хелген. Он совсем не такой дракон, как тот, которого я убил вчера. И я чувствую, что мой путь приведет меня на встречу с ним. Это неизбежно. Одновременно, мой путь — это поиск силы и… могущества. Да и интересна мне магия. Вот я и иду в Винтерхолд, чтобы узнать больше, стать сильнее, поскольку мне это очень пригодится в будущем.
— Да уж, муж мой… Мне всё это надо осмыслить… Давай, пора вставать и отправляться в путь! Пойду, распоряжусь относительно завтрака и возьму еды в дорогу.
Сульга вскочила, оделась и побежала терроризировать трактирщика. То-то он удивится! Вчера я заселялся один, а тут какая-то женщина выскочила и распоряжается! Ага… слышен его недоуменный бубнёж!
Встав со своей кровати я так же оделся, ну не так же, а более размеренно… Собрал вещи и напоследок, прежде чем покинуть номер, взял со стола второй амулет и повесил его себе на шею.
* * *
Выход в путь был, отчасти, рискованным. Всё-таки Сульга еще не вполне выздоровела и как себя поведет ее организм при такой длительной нагрузке я не знал. Может показаться странным, что я до сих пор не исцелил ее полностью. На то есть несколько причин.
Во-первых, я не мастер-целитель… Организм — штука сложная. На базовом уровне отрегулировать гормональный баланс, проверить состояние сосудов, сердца, простимулировать ту же регенерацию — это да. А что-то более сложное — уже нет. И тут даже не в силе дело, силы хватает, а в знаниях и мастерстве.
Во-вторых, есть существенная разница между заживлением свежей раны, как мне пару раз доводилось делать, себе и той же Дженассе, к примеру (как она сейчас?) и исцелением старых ран, например пробитого обломком ребра легкого, которое зажило, но немалый кусок поврежденного органа зарубцевался и фактически не работал.
Каждый час мы делали пятнадцатиминутные остановки на контроль состояния здоровья и профилактику. Все свои действия я комментировал, объясняя, что и почему я делаю. Сульга схватывала на лету и во второй половине дня повторяла некоторые процедуры уже самостоятельно. Запас магической энергии у нее невелик, но тут много и не нужно.
Тут больше нужны аккуратность, определенная ловкость и терпение. Ловкость придет с практикой, а всего остального у нее в избытке. Вообще, женщинам свойственно быть более успешными в работе вроде вязания или вышивания, где нужно делать одно и то же, аккуратно, в течение долгого времени. Мужчине надоест и он бросит, а женщина терпеливо доведет до конца.
На четвертый день пути, когда на горизонте показался Винтерхолд, Сульга уже могла совершенно самостоятельно позаботится о себе. Впрочем, там и осталось то не так много работы, что очень воодушевляло её.
Как ни как, ещё месяц назад она была по сути инвалидом, и переживала, что не может навестить своих родителей в трех днях пути, а теперь она в пути уже четвертый день, что само по себе достижение, и совсем скоро будет полностью здорова. И хоть большую часть работы тут сделал я, закончит её она сама, что помимо всего прочего добавляет уверенности в себе.
* * *
Несмотря на то, что осень только началась, Винтерхолд встретил нас прохладой. В море, на горизонте виднелись айсберги, а горы, на юго-западе были покрыты снегом. Вечно холодный край.
Чем-то напоминал побережье Северного Ледовитого океана. Скалы, лед, скудная растительность, хоркеры здорово смахивающие на моржей, разве что с тремя бивнями, белые медведи и полярные волки.
Сам город, а точнее, оставшийся от него огрызок, нисколько не изменился с прошлого раза. Да и с чего бы? И двух лет не прошло. Города меняются медленно. Люди рождаются, живут и умирают, а город за это время прирос десятком улиц и обновил фасады некоторых домов. Утрирую, конечно, но я уверен, что окажись я на двести лет в будущем, свой родной город я узнаю очень быстро.