Попаданец во сне и наяву
Шрифт:
— Зря ты, Дмитрий Смирнов, увязался за «посылкой» — так мы называем окоченевший труп. Если Фёдора 13-го можно рассматривать как возможное приложение к телу мертвеца — наподобие часов — то ты, человек, на бесплатное приложение к «посылке» никак не тянешь. Там, куда я доставлю эту партию, из тебя быстро ещё одну посылку сделают.
Тут Дима заметил, что и нос, и глаза у «пришельца» тоже нарисованы. При этом губы-брови у «доставщика» двигались, как в мультике. Внезапно возникла мысль, чем же я дышу? Сразу накатила паника, физически стало не хватать кислорода в организме. Ускорение снова
* * *
Пункт доставки. 28 июня
Дима очнулся от нестерпимой боли. Очков на носу никаких не было — ни с диоптриями, ни виртуальной реальности. Однако смутную картину Дима различал. Какие-то «добрые самаритяне» суетились у его ног. Почему «самаритяне»? Дима и сам не знал. Он не был знаком с библией. Просто ему надо было как-то обозначить людей в рубищах. И он их обозвал «самаритянами». Ещё он заметил, что вокруг какая-то каменная пустыня. Перед тем, как потерять сознание, он подумал: — а не сон ли — это всё?
Очнулся Дима от крика Фёдора. Робота прижимали к земле человек десять «самаритян». Один из них в Диминых очках встал на грудь Фёдору. Ещё один нацепил очки виртуальной реальности и инструментом, похожим на болгарку, отпиливал «голову» Фёдора. Причём болгарка была без всяких проводов.
— Люди! Вы в своём уме? — кричал Фёдор. — Вы думаете, что в голове у меня мозги и речевой аппарат?
В это время голова Фёдора отвалилась. «Голова» его несколько раз перекатилась и уставилась «глазами» на Диму.
— Ну что, довольны? — слышался голос Фёдора. Видать у него на «теле» было несколько динамиков. — Меня распилили, Диму распяли.
Тут Дима посмотрел на свои руки и ноги. Они были прибиты к распятию здоровенными гвоздями, похожими на железнодорожные костыли. Несмотря на некоторую комичность и нереальность ситуации, Дима увидел — сколько кровищи из него вытекло! Последней его мыслью была: поди, все кости мне переломали…
* * *
Москва. 28 июня
На утро первым встал Марат, побрился, почистил зубы (бритвенный станок и зубную щётку он предусмотрительно прихватил из дома), сделал зарядку и стал готовить завтрак на троих. Достал сливочное масло, творог, сметану, яйца, красную икру и ветчину из холодильника. Ветчина замёрзла, потому что какой-то болван (Фёдор?) прислонил её к задней стенке. Если бы было написано на задней стенке холодильника НЕ ПРИСЛОНЯТЬ, Фёдор не заморозил бы ветчину! Потом Марат сварил три яйца вкрутую, достал нарезку хлеба и пошёл будить квартирантов. Точнее — квартиранта и хозяйку. Собственно, будить-то и не надо было: и профессор и Лена делали только вид, что они спят. Профессор ворочался с боку на бок. Лена молча плакала. Марат сперва подошёл к Лене
— Лена вставай. Нам ещё в клинику надо.
— Марат, ты думаешь можно что-нибудь сделать с моими глазами?
— Я не думаю, я уверен.
— Да что я, свою квартиру не помню? — спросила Лена, но от помощи Марата не отказалась.
Лена почистила зубы, умылась. Профессор в это время с нетерпением ждал своей очереди. Санузел-то совмещённый! Видать, когда у человека переполнен мочевой пузырь, ему не до секса. Иначе профессор попёрся бы за Леной в ванную, подумал Марат. Он успел заварить чайник чёрного чая. Время от времени он поглядывал в окно. Как, впрочем, и вчера вечером. Пропавших друзей не было видно. Марат подумал: — для меня теперь и Федя — друг! Перед завтраком Марат налил всем троим по рюмочке зелья, которое он сварганил вчера. И предупредил, что это лучшее народное средство. Во время завтрака профессор плотоядно посматривал на обоих молодых людей. После завтрака Марат вызвал такси, так как ни у него, ни у профессора не было водительских прав.
— Пока нас не будет, можете заняться самоудовлетворением, профессор, — сказал Марат, и добавил: — Не забывайте про кислород!
— А Вы знаете, Марат, его надолго не хватит.
— Хорошо, что Вы об этом сказали. Поищу кислород в клинике.
Лена надела солнцезащитные очки и респиратор. Марат же надел респиратор и защитные очки МЧС. Тем более, что водитель такси предупредил — БЕЗ МАСКИ НЕ ОБСЛУЖИВАЕМ! Когда они сели в машину на заднее сидение, то увидели — водитель отгорожен от них прозрачной плёнкой.
— Проспект Будённого, 26, корпус 2, Глазная клиника доктора Беликовой, пожалуйста, — сказал Марат.
Водитель молча кивнул и завёл машину. Лена спросила:
— Сознайся Марат, твой отвар просто плацебо?
— С одной стороны да! Мы с тобой медики, Лена. Но с другой стороны, плацебо и реклама близнецы-братья. И реклама, и плацебо придают вещам поразительные, иногда волшебные свойства. Но если реклама — бич-искуситель женщин, то плацебо все возрасты и полы покорны. Чуть не сказал «попкорны». Кстати, я и сам принимаю этот отвар, и чувствую себя прекрасно. Если мы выберемся из этой задницы, назовём этот отвар моим именем.
— Договорились, — сказала Лена.
Во время разговора Лена не смеялась и даже не улыбалась. Когда она молчала, то губы её шевелились, будто она проговаривала про себя свои мысли. Марат раньше не замечал на улице женщин или мужчин, которые шевелили губами, или пытались жестикулировать. Ну разволновалась бедная, констатировал он. Теперь же он достал смартфон, и снял на камеру минутный отрывок молчаливо говорящего лица Лены. Если выберемся из задницы, пригодится видео для научной статьи, прикинул Марат.
В это время они подъехали к глазной клинике. Очередь из желающих попасть в клинику была на целый квартал. Несмотря на воскресенье, люди стояли кто попарно (зрячий-незрячий), кто в одиночку (если маленько видел). Марат позвонил в ординаторскую и попросил открыть чёрный ход. Водителя он попросил заехать во двор, прямо к чёрному ходу. Марат расплатился с водителем, и как только они с Леной подошли к запасному выходу, дверь сразу открылась. Дверь открыл дежурный врач Семён. Со всеми работниками Клиники у Марата были добрые отношения, но с Семёном они вдобавок часто отмечали уикенды.