Попаданка для императора змей

Сапфир Ясмина

Он отпустил нари только под утро и дремал, обнимая ее, обвив хвостом…

Он не мог с ней расстаться.

Впервые в жизни Рельгор тель Ррах так сильно чего-то боялся…

Боялся остаться без нари. Он и сам не понимал – откуда взялся этот страх, который холодил внутренности, останавливал сердце, парализовал волю.

Рельгор не предчувствовал поражение в битве. Не предчувствовал собственное ранение, а уж гибель, тем более…

Ему казалось, что все сложится удачно, что Фортуна на его стороне…

***

Альва

Я

думала, Рельгор предпочтет хорошенько выспаться. Но у нас случилась самая бурная ночь из всех, что мы провели вместе. Что-то было не так. Я чувствовала это каждой своей клеткой, каждым нервом. С каждым ударом сердца внутри разливался страх, что мы с адельтахом больше не увидимся.

С каждым нашим соединением я будто пыталась запомнить это мгновение, потому что оно никогда больше не повторится… Достигала пика и замирала, фиксировала эти ощущения, как фиксирует журналист увиденное: поспешно, детально, судорожно, чтобы не оплошать с репортажем…

С каждой минутой дурные предчувствия усиливались.

Причем я почему-то не чувствовала, что Рельгор погибнет или будет серьезно ранен. Я лишь ощущала близкую разлуку. Которая свирепой хищницей уже кружила вокруг, подбиралась, пробовала мой запах. И, втягивая его, понимала, что добыча уже почти в лапах.

И от этого наша страсть стала лишь еще сильнее.

Словно горько-сладкий шоколад, оставляющий послевкусие надолго. Вино, которое раскрывается на языке множеством чудесных фруктово-ягодных оттенков, а затем отзывается в теле головной болью…

Утром я проснулась одна.

Но, едва открыла глаза, как увидела сообщение на тэнноре.

«Нари… Я вернусь с победой. К тебе. И больше никуда тебя не отпущу. Ни на шаг не отойду от тебя».

Странно, но сообщение меня совершенно не успокоило. Напротив, стало еще хуже. Я села на кровати и разрыдалась. Вот просто так, без всякого повода. Растирала глаза, ревела и всхлипывала, как маленькая обиженная на судьбу девочка…

Внезапно пришел звонок по андру.

Вначале я хотела отклонить вызов, но затем увидела, что это Стелла.

– Альва? – голос землячки звучал довольно бодро и это меня немного утешило.

– Да? – шмыгнув носом, ответила я.

– Ты чего там? Плачешь?

Стелла говорила одновременно заботливо и осуждающе.

– Да, – выдохнула я. – Что-то мне совсем плохо…

– Давай быстро ко мне! Вместе позавтракаем в голубой гостиной и будем ждать наших мужчин! Альва! Я тебя жду! Не раскисай!

– Постараюсь. Скоро буду. Жди.

Я сбросила вызов и рванула в ванную.

Несколько минут мне хватило, чтобы привести себя в чувство. Окатиться теплым душем, умыться, почистить зубы и причесаться.

Накинуть черные лосины и такую же блузку. Я даже не подумала, что выглядит это как траур. Тем более, что у нагов в знак траура по императору и его семье надевали желтый.

Немедля

больше ни минуты, я прыгнула к Стелле… и… очутилась непонятно где…

Я будто зависла в темноте. Вокруг лились и струились стены зевва, а справа и слева сияли светом два выхода.

И с обеих сторон меня звали.

– Альва… Моя нари… Альва…

– Мама…

– Бабушка…

Я вертела головой и не могла понять – куда идти. Я совершенно растерялась.

Эмоции раздирали на части.

Воспоминания хлынули рекой.

…Маленький обиженный Матвей с рассеченной бровью трясется и плачет на кухонном уголке. А я прижимаю свое сокровище и успокаиваю. Я все готова за него отдать. За его здоровье, жизнь и счастье…

…Раннее утро. Муж уже на работе. А я в полудреме чувствую возню в постели. Поворачиваюсь и вижу мальчишеский задорный носик. Зеленые глаза и улыбку. Мой малыш пришел ко мне. Матвей прижимается…

– Мамочка… уже утро…

…Выхожу с почты с посылкой в руках.

– Мама! – мальчишеский хохот доносится справа.

Я оборачиваюсь.

Матвей скатывается, лежа на боку, по снежному сугробу и хихикает.

Лежит, глядя на меня глазами, полными истинно детского задора.

…Снег искрится, хрустит под ногами. Я бегу, беру и смеюсь. А сзади догоняет Матвей…

– Ну, Маша, перегоним бабушку?

– Да! – бодро отвечает за спиной звонкий детский голосок.

Я прибавляю ходу, перехожу на бег. Но вскоре Матвей с санками, на которых восторженно визжит Маша, первыми скатываются с горки. А я на своих догоняю. Ветер свистит в ушах, полозья плюются снежными фонтанчиками. Скорость увеличивается. Я почти поравнялась со своими. Смотрю в счастливые детские зеленые глазищи. Смеюсь… смеюсь… смеюсь…

…Я сижу на качелях во дворе дома и пью чай. Летнее утро пахнет малиной, солнцем и… росой.

Внезапно позвякивают ключи в калитке. И маленький вихрь прыгает рядом, прижимается крепко-крепко.

– Бабушка! Бабушка…

…Я просыпаюсь в каком-то смятении. Чужая спальня давит, большая кровать кажется слишком неуютно-просторной… И вдруг меня обхватывают кольца нага… Переворачивают, притягивают. Рельгор прижимает. Так, что под ребрами сладко сосет, я прикрываю глаза от удовольствия. Начинаю дышать ровнее и слышу, как прерывисто, надсадно дышит мой мужчина…

…Рельгор запрокидывает голову, рычит, изливается и не отпускает меня.

Я уставшая, довольная, счастливая лежу и смотрю на своего змея.

Какой же он красивый! Как на картинках! И всегда в такие минуты в человеческом облике. Хотя я знаю, что нагу удобней в виде змея. Но он делает это для меня. Мне хочется заниматься любовью с человеком. И Рельгор выбирает мой комфорт и мое удобство…

– Ты моя! Не отдам, не отпущу! – прерывисто шепчет на ухо наг… И я плыву, словно пьяная, совсем ничего не соображаю. Только чувствую – как же хорошо, как же здорово…