Попаданка для не(к)романтического властелина
Шрифт:
Я подняла брови, понимая, что в комнате шалят два призрака.
– Пшел вон, зло! Сейчас моя придет, а ей спать охота! Вон как набегалась и умаялась! – кокетливо отбивалась бабушка, а я из любопытства хотела заглянуть, как вдруг поняла, что там шалит Древнее Зло и Добрая Фея.
– Ууу! Проказник! Прямо здеся? – слышался хихикающий голос бабки, а следом донесся низкий инфернальный жуткий голос, от которого у меня волосы встали дыбом. Встречаться с тем, что сейчас греет свои инфернальные руки в бабкиных рейтузах, мне почему-то ужасно расхотелось!
Воображение
– А что ты мне на юбилей смерти подаришь, а? – кокетливо спросила Добрая Фея. – Ну признавайся, проказник! А?
Послышалось страшное низкое рычание, от которого у меня шерсть на свитере, который остался дома, дыбом встала.
– Вот это все? – кокетливо- обижено спросила бабка. – Ты мне его на день смерти дарил в том году! Еще и лентошкой перевязал! Я вообще подумала, что это бинт! Думала, его ранили, прости господи! Думаю, кто посмел у бабушки последнюю радость отбирать! А это, оказалось, подарок!
Жуткая тварь снова выдала страшный хрип.
– Ну если так… - голос Доброй Феи стал очень кокетливым. – А вот Петрарх Петрархович обещал мне руку и сердце!
В этот момент у меня жизнь перед глазами промелькнула от жуткого рыка ревности.
– Но я ему сказала, что такой подарок не приму! Ой! Ты меня куда тащишь? Я кому сказала, пусти! У! Старый проказник! Жезл мне тут свой показывает! Да если ты хотел завоевать мир, то тебе бы достаточно было просто штаны снять! Мир был бы поко… Ох! Охохох!
– Нда, - прикрыла я дверь, понимая, что там любовь инфернальная. И Добрая Фея сопротивлялась, как могла!
– Интересно, - прошептала я, рисуя на замерзшем стекле сердечко. – А я нравлюсь Алидиссу?
В этот момент внутри все словно перевернулось. Слово его имя имело надо мной какую-то магическую власть.
– Если бы нравилась, то не выгнал бы, - вздохнула я, тут же стирая сердечко, на которое надышала. – А теперь …. Как хорошо, что я додумалась попроситься в ученицы! По крайней мере, я смогу попытаться снять с него то кольцо. Может, когда Асфея исчезнет, и тогда у меня появится хоть маленький шанс…
Мечтательная улыбка заставила меня представить, как прохладная рука принца ложится на мою щеку. Но все разрушилось, когда я вспомнила про «доброту Андарисса».
– Может, это и не то, что я думаю? – заметила я, поджав губы. – Может, это просто попытка стать добрее, чтобы не расстраивать Андарисса? А я тут себе намечтала…
Немного пройдясь по коридору, я вспомнила, что завтра придется наряжать Академию! И хорошо бы найти место, где можно вздремнуть. Нет, конечно, можно было вломиться в комнату, послать любовников туда, где у них еще сто процентов еще не было, и лечь спать.
Но они были такими милыми, что я поставила ведерко в кладовочку и побрела в библиотеку.
– Здравствуйте, Аминадила Серпентариумовна! – кивнула я скелету, которая с причмокиванием читала дамский роман про пылкого некроманта и его зомбушку.
Я отправилась дальше, выискивая себе
Глава 109. Алина
Только я закрыла глаза, как услышала шорох. Семен Леопольдович тащил пыльную штору, которой укрыл меня. Я пригрелась и стала дремать, как вдруг…
– Да что ты будешь делать! – выдохнула я, переворачиваясь на другой бок и снова пытаясь задремать.
Сон растекался мутным туманом и холодом. Я чувствовала, словно ужас сковывает меня, не давая пошевелиться. Все, что я видела вокруг было похоже на мир мертвых.
Словно странный зов долетал до моих ушей. Слов не было слышно, но они звучали в голове отчетливо: «Зачем тебе обратно… Оставайся здесь… Все, рано или поздно, сюда приходят… Тебе больше не нужно никуда идти… Ты пришла…».
Стоило мне сделать шаг, как прямо из растрескавшейся земли потянулось что-то темное. Мне показалось, что я стою на вулкане и земля под ногами гудит, пока темный дым собирается в жуткую тварь. Ее хотелось назвать Дачник. Длинные руки –грабли, морда – лопатой и тощее скрюченное тело, - типичный портрет огородника в разгар сезона. Внезапно тварь схватила меня длинными холодными пальцами, а я задергалась.
Сон был настолько реален, что меня прошиб холодный пот, а я подавилась криком, стоящим в горле. На черной морде открылась пасть с острыми зубами, а я в последний момент отчаянно закричала и проснулась, уткнувшись во что-то мягкое.
– Оно меня …. Укусило… - задохнулась я, не помня себя от ужаса. Казалось мир съежился до бешено стучащего сердца и дрожащих рук.
– Можешь укусить его в ответ, разрешаю, - послышался голос Алидисса, от которого я дернулась. – Ты запомни, как он выглядел и куда кусал. В следующий раз, как увидишь его, я подержу, а ты укусишь.
Сердце ухнуло вниз, а я дернулась, будучи уверенной, то это сон! Я лежала на кровати принца, а он сидел рядом с книгами. Несколько книг валялись на полу. Череп - ночник тлел фиолетовым светом, тускло освещая покои. Зато буквы в книгах горели, как неоновые вывески.
– Как я… - дернулась я, обмирая и осматриваясь.- Это… Что …
– Есть такое понятие. Равновесие. Дохленькое к дохленькому, живое к живому, а тех, кто еще не определился – лечить пока не определиться. Так вот, некромантия сама по себе нарушает равновесие. Вызов духов из мира мертвых, воскрешение, переселение душ, - все это и является частью запрещенной магии. Разрешенной частью, - с усмешкой произнес Алидисс, скосив на меня желтые, чуть светящиеся в темноте глаза. – Вчера ты нарушила границу между жизнью и смертью. Мир мёртвых пытается наказать нарушителя. И первую ночь тебя будут мучать жуткие кошмары. Всех некромантов, которые впервые шагнули в мир мертвых, пожирают кошмары. Просто я не успел тебе об этом сказать...