Попаданка для звёздного мусорщика
Шрифт:
– Эй, Джотт, чего задумался? Давай лопатой шевели!
Громкий голос Литта заставил меня очнуться. Я стоял посреди груды мусора, которую должен был рассортировать. Дело не шло: мысли крутились только вокруг Александры. Всё-таки, она притворяется или нет?
И тут мои губы растянулись в улыбке.
Я придумал способ, как её проверить!
Шурочка
Вот тебе и раз. Сюрприз был в том, что сюрприза не получилось. Моего благоверного всё ещё не было дома!
И где это, интересно, он до сих пор мотается? Распустился тут без меня.
Но делать нечего. Выползла из тёплой кровати и принялась делать зарядку. Странно, впервые в жизни самой захотелось! Впрочем, запускать такую фигурку и превращать её в свиноподобное желе я не собиралась. Это же будет натуральное кощунство! И в чём-то даже преступление. Однако заботы о своей неземной красоте не помешали мне пробраться на кухню и начать принюхиваться к тому, что же там осталось из съестного. Кушать хотелось снова с прежней силой. Долго же я проспала!
Только вот на пути моего питания встал жестокий технический прогресс.
Иначе говоря, я понятия не имела, что и где тут нажимать для появления таких коробочек с едой!
Так, Шурочка, главное – не нервничать. Смогла же ты разобраться с банкоматом, да и поладить с общественной кофе-машиной тебе тоже удалось. Правда, в те редкие дни, когда у кофейного киборга не было ПМС и других неблагополучных настроений. И тут тоже прорвёмся, не дрейфь!
Уверенно подошла к шкафчикам, с которыми ловко управлялся Эвин. Так, кнопок тут десять. А пальцев на руках… тоже десять. Значит, пообедать один шанс из десяти всё-таки есть. Ткнула наугад в крайнюю кнопку и тут же отскочила подальше – на всякий случай.
И не ошиблась.
Шкафчик сердито загудел… и выдал из своих недр приземистого металлического монстра. Который воинственно поднял щётки и двинулся прямо на меня!
– Мамочки! – взревела я басом и одним махом оказалась на столе. С ногами. К счастью, у монстра не оказалось глаз, и меня он не заметил. Робот-пылесос, с облегчением поняла я. Размахивая щётками и нагло жужжа, он пошёл по квартире, собирая мусор и пыль. За неимением которых бесцеремонно зажевал мой комбинезон, неосмотрительно оставленный на полу возле душевой.
– Эй, это моё! – воскликнула я и попыталась вернуть одежду. Ухватившись за край комбинезона, я изо всех сил потянула на себя. Робот сердито загудел, но сдаваться без боя не собирался. Я поднажала, и мне удалось спасти одежду – правда, наполовину. Вторая половина комбинезона осталась в металлическом брюхе робота. Закончив работу и сыто рыгнув, он вернулся в свой шкафчик, который закрылся за ним, и кнопка на приборной панели тоже погасла.
Но вот только я осталась без одежды. Не надевать же этот истерзанный кусок! Пришлось идти в спальню Эвина. К счастью, стоящий там шкаф был обычным шкафом, и я нашла в его недрах нечто похожее на пижаму – светлые штаны и майку. Они были на меня большие, но я всё равно их надела. А что, совсем неплохо. Ткань походила на хлопок. Осмотрев себя в зеркале, я вернулась на кухню.
Так, Шура, у тебя ещё девять попыток. Надеюсь, они будут удачнее.
Уже чуть смелее я нажала на вторую кнопку.
И ничего не произошло. Подумав, что просто не сработало, я нажала снова. И снова. И тут я заметила надпись, появившуюся над нижним шкафчиком: «Сначала положите
И ведь недаром говорят, что Бог троицу любит! Кнопка сработала как надо, и ещё один шкафчик выдал мне две миски еды. Кажется, снова картошечка. Только она была холодной, как из холодильника. Непорядок, Эвин ведь как-то разогревал? Значит, и я смогу, да и пальцы ещё остались. Поковыряв мизинцем картошку, я решила снова попытать судьбу и, подумав, нажала последнюю кнопку в ряду.
Что-то щёлкнуло, и открылся какой-то ящик, похожий на микроволновку. Осмотрев его как следует и осторожно пощупав, я заметила, что оттуда идёт тепло. Я поставила туда обе миски с картошкой, аккуратно прикрыла дверцу и принялась ждать.
Хм, интересно, а как понять, что уже разогрелось?
Ответ на этот вопрос дал мой желудок, жалобно заурчав. Решив, что больше ждать не стоит, я открыла дверцу.
Пусто!
Я убедилась в этом, как следует пошарив рукой по ящику. Эй, ну как так-то? Может, печка общая с соседями за стеной, и они свистнули мою картошку? Самое обидное, что третья кнопка категорически отказывалась выдавать мне новые порции еды. Голодная и разочарованная, я прикрыла дверцу и стала думать, что делать дальше.
И тут я услышала за дверью странный звук – не то плач, не то скулёж. Может, кому-то плохо и требуется помощь? Звук повторялся и звучал жалобно. Котёнка что ли подбросили? Вообще-то я не люблю всю эту серо-полосатую братию, но тут очень уж захотелось посмотреть, как выглядят здешние котята.
Разобраться с дверью было несложно. Нажав кнопку на стене, я открыла выход и выглянула в коридор.
– Кис-кис?
Глава 7.
Но никто на мой зов не отозвался. Хотя странный писк продолжал доноситься непонятно откуда. Странно, может, тут водятся котята-невидимки? Я решила найти источник звука. Для чего даже опустилась на пол и пошарила руками перед дверью. Никого.
Может, у меня галлюцинации?
Но затем я облегчённо рассмеялась. Надо же было так перепутать! Ведь совершенно очевидно, что звук идёт из смежного коридора, что недалеко от нашей с Эвином квартиры.
Шагнув туда, я неожиданно налетела на группу незнакомцев.
То, что они были люди, не вызывало сомнений. А то, что они между собой общались странным мяукающим писком – это так, пустячок. После всяких многоруких жирафов, разноцветных обезьян и прочих неадекватных пришельцев мне захотелось прям потискать их за пухлые человеческие щёчки.
– Здорово, соседи! – весело провозгласила я. – Не зайдёте на чай?
А что такого-то? На вид вроде приличные парни, в серебристо-серых костюмах свободного кроя. Спортсмены, наверное. Заодно пусть и плиту мою посмотрят. Должна же я как-то разобраться с ней, чтобы питаться до возвращения мужа?
Только не стоило мне этого делать. Ох, не стоило…
Едва я появилась в проходе, как все четверо мужчин обернулись и уставились на меня. Они все были рослые, хотя по лицам вроде молодые, вряд ли намного старше меня. Тот, что стоял ближе всех, что-то прочирикал, почти не раскрывая рта. А затем положил руки на грудь – на свою, разумеется. То же самое сделали и трое его приятелей.