Попаданка, или Счастье за полставки
Шрифт:
14. Нос к носу
«Великий Грокус Темный стоял весь в саже и только ошалело моргал, не зная, что делать.
— Извини, ты в порядке? – спросила Лизи, подлетев к нему и заботливо вытирая от сажи белое лицо. – Я еще не совсем научилась им управлять, но ты ведь не злишься?
Некромант усмехнулся и обнял ее.
— Не злюсь, я вынужден признать, что защита нужна не тебе, а этому миру.
— От меня? – Огорченно спросила Лизи. – Прости, я не хотела.
— От твоей гениальности, моя дорогая, - с наслаждением сказал некоромант.
– Ему очень повезло, как и мне, но с этим нужно быть очень осторожной, как с любой гениальностью.»
А. Верт «Хранитель попаданок, или Счастье за зарплату»
Из пещеры мы переместились в покои Ка’эрдона в его замке, где возле камина был накрыт стол с горячим ужином.
Князь поклонился мне и предложил разделить с ним трапезу, но я отказалась. Нет, не потому что весь этот вкусно пахнущий фуршет организовала паучиха Думат! Почему-то сейчас, познакомившись с орками, гномами и даже драконом, я перестала испытывать брезгливость к данному факту. Мне просто кусок в горло не лез от того, что предстояло принять решение о своей судьбе совсем скоро…
Мне кажется, Ка’эрдон понял мои тревоги без слов и потому не стал настаивать. Он улыбнулся мне, задумчиво шагнув к окну, и аккуратно отвел в сторону красивую парчовую портьеру. Там, за натертым до блеска стеклом, высоко в небе светила белая луна, печально глядевшая на Полночные земли, полные невероятных чудес и удивительных созданий.
— Ты была права, госпожа моя, в тот первый день, когда уличила меня в мелочности и глупости. В том, что я хочу купить тебя, как это пытался сделать мой старший брат. Я не с того начал, но позволь же исправиться. Вот, взгляни в окно и скажи, что видишь ты перед собой.
Я подошла ближе и, подумав, ответила.
— Темновато конечно. Но… вон, луна, горы, а там Сумеречная черта и этот ваш громадный замок, ммм… не помню, как он называется…
— Сумеречный дворец. – Улыбнулся Ка’эрдон и задумчиво отвел прядь, выбившуюся из моей прически.
– Когда-то давно это была столица Межмирья, а сейчас обитель призраков былого величия. Мы с Арленом входим в него лишь изредка, когда чувствуем, что пришло время коснуться источника наших сил. Когда-то давно у того замка не было имени… стольный град, великая твердыня, царский дворец – каждый называл, как хотел, просто потому что это был центр мира, а остальное было неважно.
Колдун посмотрел мне в глаза так пристально, будто оценивал, способна ли я заменить колонну в одном из залов его замка и как долго смогу удерживать доверенный мне немалый вес.
Он вздохнул тяжело, устало и отступил от меня на шаг будто справляясь со своими чувствами.
— Я бесконечно благодарен за то, что ты позволила узнать себя, госпожа. За то, что последовала за мной, хоть порой это и казалось опасным. За то, что принимала решения, руководствуясь своими убеждениями и велением сердца, а не тем, чего от тебя требовали другие. Будь ты иной, мое сердце не билось бы так часто, когда я сейчас смотрю на тебя… Знаешь, кого бы ты не выбрала из нас двоих, я приму это решение. Но позволь рассказать все, как есть, чтобы я был по крайней мере уверен в том, что ты точно знаешь, что делаешь.
Не представляю, слышала ли ты о том, но наш мир далеко не всегда был таким. Разделенным на две половины узкой сумеречной чертой.
Солнце вставало на востоке и садилось на западе, а луна начинала свой путь по небосводу с закатом и исчезала с восходом солнца. Не было Рассветных земель и Полночных, всюду зеленели леса, крестьяне сеяли рожь и растили скот. И я сейчас не только про людей – орки ведь тоже известные земледельцы, ты знала? По крайней мере были таковыми, пока мир не раскололся надвое. А все потому что отец и дядя не смогли поделить между собой престол моего деда, ведь совершенно по-разному смотрели на наш мир и хотели для него разных судеб.
Их раздор разгневал Небесного бога, и тот сам разделил царскую власть надвое, как посчитал нужным - вместе со всем нашим миром. Одному – господство над людьми и Рассветными землями, другому Полночный престол и колдовской дар, чтобы управлять миром чудовищ и прочих волшебных существ. Мы оба – я и Арлен, едины во мнении о том, что этому пора положить конец, но, как и наши родичи, с которых все началось, не можем прийти к согласию о том, как все должно быть. Одно неоспоримо, у Межмирья должен быть лишь один законный правитель! Но власть – это еще и большая ответственность. Объединив всю ее в своей руке, этот человек сможет объединить земли и существ или разрушить мир до основания.
Рассказывал ли Арлен тебе о своих планах? О том, что, получив власть, он построит царство Света и изживет чудовищ? Но скажи, разве ему решать, кто в этом мире чудовище, а кто нет? Знаешь, мой брат не глупый человек, но очень твердолобый и у него слишком узкий взгляд на вещи, чтобы ему одному давать столько власти. Я же, в отличии от него, вижу, что жители Полночных земель не меньше достойны счастья и процветания, чем люди, пусть и их благо может под час показаться кому-то дикостью. Пойми, все любят своих детей – и женщина в прибрежной деревушке, и паучиха в Голом лесу у подножья Мурраканских гор. Не нам решать кто из них двоих достоин жизни.
Я вижу, что у тебя чистое сердце. Увидел, когда ты спасла того орка на дороге, а потом расстроилась из-за того, что не подумала о крестьянине. Я должен признаться, что сомневался. Ты казалась мне именно такой – мелочной, падкой на богатства. Ты можешь отвергнуть меня только за то, что я хотел убить тебя, тогда… когда наслал зарков на лагерь. Думал, что уж лучше пусть все будет так, как есть, чем ты, небесная дочь, примешь сторону Арлена и совершишь непоправимую ошибку. Но теперь я вижу, как ошибался сам, не доверившись замыслу Небесного бога, ведь если тебе суждено решить судьбу Межмирья, то пусть так оно и будет. Ведь никто не сможет выбрать для нас лучшей судьбы, чем ты.
Он замолчал, а у меня в ушах все еще звенели отголоски его слов. Ка’эрдон только что признался в том, что замышлял убийство, а я не чувствовала в тех словах угрозы или даже не испытывала после них обиды.
Я взяла его руки в свои и заглянула прямо в темные глаза. И не такие уж они, к слову, были и темные - просто зеленые, насыщенного изумрудного оттенка. А темными их делали черные ресницы, так четко очерчивающие контур, делающие взгляд пронзительнее, ярче...
Темнейший князь склонился ко мне и на какое-то мгновение, когда наши губы от поцелуя отделяло одно лишь дыхание, прикрыл веки, прошептав: