Попаданка на факультете пророчеств
Шрифт:
– У него была какая-то новая разработка, которой он посвящал все свое время. Деталей он не раскрывал.
Я притихла, погрузившись в размышления. Мог ли мистер Томсон изобрести что-то опасное? Или что-то настолько ценное, за что можно и убить, лишь бы получить изобретение в свои руки?
Амелия, словно подслушав мои мысли, заговорила снова:
– Полиция вызывала некроманта. Тело профессора поднимали. Был ли от этого толк, я не знаю.
В мире, наполненном магией, даже смерть не является основанием увильнуть
– Наверное, все сведения занесли в протокол.
– Конечно, – согласилась Амелия, – но доступа к нему не имеют даже члены семьи. Да и большой вопрос, сумела ли полиция что-то узнать.
– Да, нужно уметь задавать правильные вопросы. Особенно покойникам.
Я снова замолчала. Эх, если бы я увидела полицейский протокол! Но мечтать не вредно. Конечно, если бы я могла поговорить с мистером Томсоном…
– Прорицатели не работают с душами умерших, – серьезно сказала Амелия, встретив мой вопросительный взгляд.
Я вздохнула. Ладно, это была хорошая попытка.
Мне необязательно зацикливаться на одной версии. Возможно, причины убийства никак не связаны с профессией мистера Томсона.
– Вероятно, семья покойного могла бы рассказать о нем что-нибудь интересное… – медленно проговорила.
– Он был одинок: ни жены, ни детей. Только родственники со стороны сестры. – Амелия поморщилась, когда до нее дошло, на что я намекаю. – Ты же не собираешься общаться на эту тему с Джеймсом?
Джеймс, ага. Парня мы помним по имени.
– Почему нет? – пожала плечами я. – Надо же где-то искать зацепки.
– Он невыносим! – воскликнула Амелия и всплеснула руками. – Только время потеряешь!
– Посмотрим, – неопределенно ответила я. Мои мысли снова перескочили на другой предмет. – Как часто мы сможем с тобой видеться?
– Я постараюсь приходить к тебе каждую ночь, – пообещала Амелия.
Ее взгляд стал напряженным, когда поверхность пруда, в сторону которого она смотрела, заволновалась и пошла кругами.
– Ты просыпаешься, Лия.
– Что? – Я с непониманием посмотрела на рябь воды. – О чем ты?
– Времени мало. Запомни: у неинициированного мага дар может проявиться в любой момент. Не пугайся, когда это произойдет.
– Какой дар? – глупо спросила я, запоздало припоминая начало нашего разговора.
Амелия проигнорировала мой вопрос. Ее голос стал доноситься глухо, как сквозь вату, а сама она поблекла, сохранив лишь прозрачные очертания.
– Постарайся скрыть свой талант. У мага может быть только один дар. Если у меня появятся новые способности, люди начнут задавать вопросы.
– Подожди! Что ты имеешь…
– Мисс Бартон!
Я успела лишь мысленно чертыхнуться, когда незнакомый женский голос ворвался в мой сон и заставил открыть глаза.
– Мисс Бартон, простите, что разбудила. Я принесла грелку для постели.
На пороге стояла дородная женщина средних лет в белом чепчике и переднике, повязанном поверх простой черной юбки. На ее бледном невзрачном лице, которого уже коснулись морщины, читались смущение и неловкость.
– Все в порядке, – пробормотала я.
Встав из-за стола, я покрутила шеей и поморщилась от боли. Заснуть сидя было явно плохой идеей.
– Позвали бы меня, – всплеснула руками горничная, и память подсунула ее имя: мисс Пруденс. – Я бы расстелила вам постель. Негоже молодой леди спать за столом.
А старой леди это дозволяется – чуть не спросила, но прикусила язык. Кажется, Амелия никогда не пререкалась со слугами. Воспитание, чтоб его!
Она пересекла комнату, и только тогда я обратила внимание на предмет в ее руках, похожий на медную сковородку с крышкой. Узор мелких отверстий, расположенных на крышке, был весьма затейлив. В нем проскальзывали очертания цветка. Длинная деревянная ручка сковородки слегка подрагивала в ладони мисс Пруденс.
Я отошла к окну и уже оттуда настороженно наблюдала за действиями горничной. Та сняла тяжелое покрывало с кровати и принялась перетряхивать подушки. Покончив с этим, она снова ухватилась за ручку принесенной сковородки и принялась водить ее дном по белой простыне.
Грелка, осенило меня. Мне стоило большого труда не рассмеяться. У них тут магии столько, что девать ее некуда, а они до сих пор пользуются грелками на углях. Вот это, я понимаю, ретрограды! Даешь уважение традициям!
– Благодарю, – чопорно ответила я, когда мисс Пруденс закончила и вопросительно посмотрела на меня.
– Вам помочь раздеться, мисс Бартон? – не без тревоги спросила она. – Выглядите бледной.
– Женское недомогание, – привычно солгала я.
Эх, удобная отговорка! Жаль, что не получится долго ее использовать.
Мисс Пруденс взглянула на меня уже с откровенным сочувствием и захлопотала вокруг меня:
– Мисс Бартон, я сейчас принесу вам чай с мятой и ромашкой. Он немного снимет боль.
– Благодарю, но…
– И лекарь еще не ушел! Я сейчас…
– Мисс Пруденс, – я быстро метнулась к двери, перегородив доброй женщине дорогу. – Не стоит беспокоиться, – с вежливой улыбкой заверила я. – Мне нездоровится, но в целом я чувствую себя хорошо.
Горничная посмотрела на меня с сомнением, поколебалась, но кивнула и присела в реверансе.
– Если что-то потребуется, только позовите, мисс Бартон.
Угу, а как? Свеситься с лестницы и кричать в темноту коридора?
Наверняка же есть другой способ связи, верно? Но память затаилась, как мышь под веником, и отказывалась делиться сухарями, то есть, простите, воспоминаниями.
– Непременно, – откликнулась я. – Благодарю вас, мисс Пруденс.
Она снова покачала головой и неторопливо покинула комнату, не забыв прихватить с собой грелку.