Попаданка пятого уровня, или Моя Волшебная Академия
Шрифт:
Эдак годик-другой поносишься, и первый разряд по бегу по лестницам гарантирован.
Не узнать кабинет ректора было крайне сложно. Дверь, с четырьмя дежурными мачо по сторонам – точь-в-точь как на входе в здание – просто бросалась в глаза. Для особо одаренных на ней висела огромная табличка с надписью: «РЕКТОР. БЕЗ СТУКА И БЕЗ ДЕЛА НЕ ВХОДИТЬ».
Мастгриф толкнул дверь ногой, и мы вошли.
И я с облегчением поняла, что ректор хотя бы не демон. Так, по мелочи –тигр-оборотень. Инфополе подавало сведения порционно и вперемежку. Возможно, опасалось
Мраморный стол ректора с деревянной столешницей впечатлял – на нем легко разместились бы в полный рост четверо баскетболистов. Впечатляли и шкафы из белого дерева. Небольшая китайская семья из десяти человек легко ужилась бы в любом из них, как в однокомнатной квартире. В любом из кресел даже Мастгриф отлично выспался бы, как в просторной кровати.
Габариты ректора впечатляли не меньше, чем масштабы кабинета и обстановки. Даже мой сопровождающий казался рядом с ним мелковатым.
Курчавая рыжая шевелюра оборотня торчала во все стороны, обрамляя квадратное лицо с тяжелой челюстью. Низкие, массивные надбровные дуги заинтересовали бы антропологов моего мира не меньше, чем прикус ректора. Он улыбнулся, и острые, длинные конусовидные клыки сверкнули в свете солнца.
Ректор казался менее поджарым, чем Мастгриф. Хотя, возможно, его полнил черный костюм с блестящими лацканами и карманами.
Темно-зеленые глаза будущего начальника изучали меня почти с таким же выражением, что и глаза Резеда. Наверное, у местных в порядке вещей приветствовать женщин таким взглядом, словно уже добрался до их нижнего белья. Какой же уважающий себя джентльмен поздоровается с дамой раньше, чем с ее грудью, попой и ногами?
– Валькирия пятого уровня? – похоже, скоро меня приучат представляться именно так. Вместо фамилии, имени и отчества.
Мастгриф угукнул прежде, чем я нашлась с ответом.
– Я включу в расписание завтра. И учебы, и преподавания, – не спрашивая моего согласия, буднично изрек ректор.
Крутанулся на ботинках с толстенной подошвой, подошел к столу и развернул огромный лист ватмана. Здравствуй, вузовское расписание. Думаю, даже если бумага совсем уйдет из обихода, ватманы продолжат изготавливать исключительно для таких нужд.
Ни один препод не признает вузовское расписание без карандашных набросков, непонятных даже опытному дешифровщику пометок, и дыр, протертых ластиком.
После нескольких небрежных росчерков пера ректор развернулся ко мне снова и почти без выражения представился:
– Меня зовут Тиал. А вас?
– А это имеет значение? Можете звать меня просто: Валькирия пятого уровня, – съязвила я.
Ректор слегка опустил голову и посмотрел исподлобья так, что если бы мое сердце уже не поселилось в пятке, точно спряталось бы там теперь.
– Хм. Юмор – это хорошо, – неожиданно добродушно улыбнулся во все тридцать два зуба Тиал, сверкнув клыками. – Пригодится в хозяйстве. Так как вас зовут?
– Лилея Тригорская, – торжественно заявила я, непроизвольно вскинув голову.
Ректор еще раз поздоровался взглядом
Когда наши с Тиалом взгляды снова пересеклись, в его глазах играли смешинки.
– Что, правда, Лилея? И правда Тригорская? – уточнил ректор, сдерживая смешок.
И это спрашивает тигр-оборотень по имени Тиал! Презабавно, что и говорить!
– Сама выбирала, когда паспорт меняла. В 45 лет, – с вызовом ответила я. – Надоело старое имя.
– Лады, – обрадовался ректор, словно не замечая моего ерничания. – Мне даже нравится.
– А это имеет значение? – закипела я. – По-моему, в вашем Учебном заведении не интересуются именем тех, кого берут на работу. Как и мнением о местном способе набора сотрудников. Так, схватили незнамо где и тащите преподавать. Крайне оригинально, должна заметить, – сама не знаю, почему вдруг зарядила такую речь. Скорее всего, выплеснулось нервное перенапряжение. Мне сразу стало легче, и жизнь показалась веселее.
Страх перед оборотнем-ректором испарился совершенно. И он, похоже, не планировал вызывать его снова.
Тиал добродушно усмехнулся и кивнул кому-то за моим плечом.
– Новенькая. Юморная такая. Страсть просто.
– Я видел, – прозвучал за спиной знакомый голос Резеда, и сердце заколотилось быстрее. Я почувствовала энергета, даже не оборачиваясь. И, казалось, все мое внимание переключилось на него.
– Зачем меня звали? – неровным голосом поинтересовался Резед.
– Погоди, есть очень важное дело, – Посерьезнел ректор. – Очень важное. Только с контрактом закончу, – почти извинился он и вновь обратился ко мне. – Надеюсь, вы не хотите, чтобы наш мир погряз в хаосе и беззаконии?
Риторические вопросы – любимое развлечение вузовского начальства. И, хотя я уже поняла, к чему клонит Тиал, обреченно ответила:
– Не хочу.
– Вот и прекрасно, – просиял клыками ректор. – Вы приняты на работу! Осталась формальность. – И выловил из ящика письменного стола странный лист бумаги.
Лист светился желтым и даже немного искрил, как неисправная проводка. Тиал продемонстрировал мне «контракт для помощника заведующего кафедрой физики и энергетических стихий» и предложил:
– Просто ткните пальцем.
Я послушалась – на чистых инстинктах, или от удивления, не уверена. Но едва палец коснулся бумаги, раздался звон, похожий на колокольный, и прямо под контрактом проявилась моя подпись. Обычная такая, словно бы выведенная синими чернилами.
– Теперь до уничтожения контракта вы не покинете наше измерение, – сообщил до ужаса довольный собой ректор.
– Простите, а можно мне хотя бы мужа навещать? – вырвалось у меня.
Отношения наши в последнее время, прямо скажем, сильно оставляли желать лучшего. Непонимание, скандалы, отпуск в разное время года, частые командировки, только бы пореже пересекаться на одном пятачке квартиры. Но бросать благоверного я пока не собиралась.