Попаданка в академии драконов 4
Шрифт:
— Вы не могли её защитить, — напоминает ректор Дегон. — Нам пришлось спасать её из вашего дворца.
Светящийся золотом Арендар настойчиво оттесняет меня к выходу. Император опять обращается ко мне и указывает на Эзалона:
— А этот вот… он действительно превращается в… такое существо, или это иллюзия?
— Превращается, — киваю я.
Закинув меня на плечо, Арендар бросается к выходу. Опять он так делает!
Вокруг императора ослепительно вспыхивает магия, широкими потоками бросается следом за нами, обгоняет. И Арендар замирает. Извернувшись,
Я задыхаюсь от нахлынувших противоречивых эмоций.
Дегон, сцепив окутанные алым сиянием пальцы, наблюдает за нами из-под капюшона. У бледного Эзалона волосы вытягиваются в тёмные колышущиеся ленты и снова становятся человеческими. Санаду утаскивает из-под носа ректора пышное пирожное и подмигивает мне. Дарион с тревогой переводит взгляд с меня и Арендара на императора, стискивает громадный кулак.
Император… опять растерян, и эта растерянность пугает: он же правитель самого сильного государства мира и самый крутой дракон… должен быть. Истекающая из него магия покрывается рябью, широкие потоки рвутся. Император цедит:
— Долг Видящей — служить благополучию мира и всех существ.
Как наяву перед глазами возникают умирающие в плену заклинания гости. Арендар резко ставит меня на пол и поворачивается:
— Лера — моя избранная.
— Как Видящая она намного ценнее, чем как твоя избранная, — рычит император. — Ты в состоянии думать? Осознаешь, что она… наше спасение. Она может проверить всех чиновников на знаки Культа, искать среди существ инфицированных порождениями, найти, каким образом Культ травит источники магии…
— Она моя избранная!
— Она Видящая. Прежде всего — Видящая.
— Свою избранную Видящую ты запер во дворце.
— Ланабет не была единственной во всём мире!
И вот я стою за спиной напряжённого Арендара, пока в очередной раз решают мою судьбу. Делаю шаг в сторону, Арендар резко задвигает меня за себя. А я не могу не думать… о Валарионе и других студентах, чьи источники поразила Бездна, и других таких же пострадавших, о Фабиусе, порождение в котором я могла бы увидеть раньше, и ему подобных…
— Арен. — Касаюсь его спины, и Арендар вздрагивает. — Думаю, твой отец прав, я должна по…
— Нет! Это слишком опасно.
— Арен… — Хочется и прижаться к нему лбом, и стукнуть как следует: неужели не понимает, что с этой проблемой надо справляться вместе, общими силами?
— Жить всегда опасно, — напоминает Дарион. — Твой отец прав.
— Нет, — Арендар отступает, тесня меня к двери, запечатанной магией его отца.
— Арен… — Я пытаюсь выйти из-за него, но он, обхватив завёрнутой назад рукой мою талию, прижимает к себе так, что не выбраться. — Арен, я буду помогать!
Да как он может думать, что я откажусь, останусь в стороне? Ведь от этого зависят жизни. Его жизнь тоже!
Напряжение разливается в воздухе, в ушах звенит.
Император властно произносит:
— Леди
— Нет, — рычит Арендар, но его отец продолжает:
— …избранная Арендара Аранского…
— Не смей!
— Я призываю тебя и твой дар на службу ради блага империи и мира.
Меня накрывает вспышкой золотого света. На тыльных сторонах ладоней проступают треугольные символы с замысловатым узором внутри. Метки отливают всеми цветами радуги.
В тишине зловеще гремит ответ Арендара:
— Я этого не прощу.
— Сначала мы со всем разберёмся, — отзывается император. — А потом можешь дуться на меня хоть до скончания веков. Бронированной чешуёй оброс, а мозгов не прибавилось.
— Уж кто бы говорил. — Арендар отпускает меня.
Выбравшись из-за его спины, оглядываю остальных: император просто измождён, Дарион хмурится.
— Обожаю драконов, — Санаду взмахивает пирожным. — Сколько экспрессии, страсти кипят. Куда там унылым чинным собраниям архивампиров. У нас даже пирожных не предложат, не то что просмотра семейной мелодрамы.
Глава 6
Арендар как-то придушенно шипит, император скалится. Но напряжение спадает, и драконищи направляются к столу переговоров. Арендар ведёт меня за руку, но не смотрит в лицо. Поджимает губы. Я каждой клеточкой ощущаю его обиду: на отца за то, что отнимает избранную, и на упрямую избранную, которая не хочет стоять за его спиной, а лезет на передовую, где ей, по его мнению, не место. Но я же не могу иначе: если не помогу, то больше некому это сделать.
Императора ведёт в сторону, он практически обрушивается в кресло, тяжело опиратся на изломанный подлокотник.
— Об охране Валерии и её должностных обязанностях поговорим позже, — голос императора твёрд, но я вижу, что его магия утратила равномерное, здоровое сияние, выплёскивается теперь нервными протуберанцами. — Сейчас я хочу знать, что произошло на свадьбе, почему я ничего не помню и был без сознания два дня, что происходило в это время и… наконец, что с Элором и Линарэном? Почему они без сознания?
В ответ на вопросительный взгляд наставника Дариона, Санаду прикрывается пирожным:
— Безумная страсть к сладкому — влияние моей новообращённой, я на некоторое время вне игры.
Дегон и Эзалон молчат, так что продолжать рассказ приходится Дариону:
— Проблемы с памятью возникли у всех обитателей дворца из-за отравления газом с феромонами суккуба. Его состав и влияние на здоровье изучаются. Подавив волю с помощью этого вещества, вас заманили в поставленную в парадном зале печать поглощения на основе магического плетения. Его разобрала Валерия, так что если память к гостям вернётся, они догадаются о её даре Видящей.
Подлокотник скрипит в пальцах Арендара. Примирительно поглаживаю горячую руку. Жаль, Арендар на меня по-прежнему не смотрит. Опускаю взгляд на треугольный символ на ладони. Надо будет обязательно спросить о его значении. А пока узнать, что происходило те два дня, что я спала с остальными.