Попаданка в царство фейри
Шрифт:
— То, что я люблю тебя? — ответил Кайден таким тоном, будто обвинял в этом. — Удивительно, но это так. Не спрашивай, почему я удивлён, Дивона. Никогда не думал, что полюблю не просто человека, а ту, которая вначале вызывала лишь раздражение.
Я попыталась обидеться, но он притянул меня к себе и провёл рукой по обнажённой спине, гнев прошёл стороной, как далёкая гроза.
— Мы с вами очень разные. Сама заметила. Вы не понимаете нас, считая чудовищами, а мы вас. Ведь люди глухие и безразличные ко всему, что не входит в узкий
— Жалеешь, что так получилось? — я приподнялась на локте и заглянула ему в глаза.
— Мы никогда ни о чём ни жалеем. Тем более о таком, — спокойно выдержал мой взгляд Кайден. И внезапно одним движением перевернул на спину, заслонив собой небо: — Я не спрашиваю тебя сейчас, хочешь ли ты остаться. Время для подобного вопроса не настало. Но пока ты здесь, никуда больше не отпущу. В этом мире ты будешь только моей.
И нежно коснулся поцелуем моего рта, чтобы, не дожидаясь ответа, спустился ниже.
В итоге, когда мы покинули пшеничное поле, наступила глубокая ночь.
— Ты так и не сказала, что сама думаешь обо мне? — спросил Кайден, глядя в сторону.
— То же самое, что и ты обо мне, — я опустила голову и посмотрела на свои руки, в которых держала поднятый с земли колос. Он был огромным, величиной с предплечье взрослого человека, а каждое зерно с кулак. — Я боюсь за тебя.
Остановившись, я посмотрела на мужа исподлобья, еле сдерживая слёзы.
— Ну ты чего? — улыбнулся он, обнимая. — Всё самое страшное уже позади. Коллекцию холодного железа я королю доставлю, а с Нариной разберусь.
— Но ты ведь помог ей, взяв от родителей в свой дом? — спросила я, задрожав, хотя конец лета был настолько жарким, будто осень решила не приходить. Ламмас или Лугнасад — месяц, который продлится до двадцать первого сентября, когда в день осеннего равноденствия в права вступит следующий этап Колеса Года, Мабон.
— Удивительно, что она проболталась о своих планах тебе. Вероятно, думала, что расправится с тобой раньше, чем ты сможешь рассказать обо всём мне. С прошлыми жёнами мы почти не разговаривали, — Кайден гладил меня по спине и смотрел вдаль.
— Почему же она даже не попыталась? — спросила я. Нарина недолюбливала меня, но никогда не делала попыток сблизиться, чего вполне можно было ожидать от вероятной убийцы.
— Скорее всего она подсылала к девушкам верную ей дриаду, которая и делала так, как учила её хозяйка. Например, чтобы жертва находилась в нужном месте в нужное время.
Я вспомнила, как она была удивлена, что вместе со мной прибыли Асцелина и Фолкор. Видимо, испугалась или подумала, что Кайден начал что-то подозревать. Поэтому и со мной разоткровеничалась, чтобы отвести от себя подозрения.
Мы замолчали, размышляя каждый о своём, и отправились дальше. Вдалеке уже показались ворота Тары, чьи красные камни сверкали в темноте даже с расстояния не меньше двухсот шагов,
— И всё же почему Нарина не попыталась убить меня? — не унималась я, радуясь, что Кайден больше не спрашивает о чувствах к нему. Я сама не могла разобраться в них до конца, но очень подозревала, что втюрилась по уши. Поэтому начала ревновать мужа к Леприке. И не знала, что с этим делать и как спросить.
— Потому что тобой заинтересовался Одхан. Он ведь не просто друид, а друг Верховного, приставленный, чтобы следить за мной. Я ведь часто посещаю мир за Чертой, — улыбнулся Кайден, — а друиды ратуют за то, чтобы запретить переходы. Так что я под присмотром. Нарина, как и все, опасается тех, кто одним дыханием ветра может лишить разума или приказать миру свести предателя с ума. И потом, она понимала, куда мы отправляемся. И знала о готовящейся ловушке.
Всё вроде было логично, и в тоже время я никак не могла понять, почему Кайден так спокоен. И существует ли у фейри полиция или тюрьмы? Как вообще они обходятся с такими, как Нарина?
— Друиды судят. А те, чьё Умение — видеть правду, им помогают, — ответил муж и поцеловал меня в висок. — Не забивай голову. Нарина пока не должна знать, что мы подозреваем её. Хотя, возможно, в Таре мы её уже не застанем. В любом случае будем вести себя так, будто подозреваем Леприку, хорошо?
Я пообещала и тяжело вздохнула, что не укрылось от фейри.
— Что такое? — спросил он, поворачиваясь и двумя пальцами взяв меня за подбородок, чтобы заставить смотреть ему в глаза. — Спрашивай.
— Ты и Леприке говорил такие слова, как мне сегодня?
— Говорил, — ответил муж, и я ощутила горечь и жжение в груди, будто меня проткнули ножом. Или холодным железом, как говорят фейри. — И не врал. Мы вообще не врём, но больше не скажу. Наши чувства угасли раньше, чем мы смогли это признать.
— По ней не заметно, — усмехнулась я, не поднимая глаз.
— Леприка цепляется за меня, потому что хочет быть представленной королевскому двору, — получила я ответ, который устраивал всех. И чувствовала, что Кайден верит в него, а вот про себя такого сказать не могла.
Поэтому решила спросить Одхана. Он наверняка знает способ выяснить правду о чувствах других. И раз уж у нас с друидом образовалось столь тесное сотрудничество, не откажется сообщить о нём мне.
— И ты будешь продолжать делить с ней постель? Может, и мне поступить так же? Найти кого-нибудь для одиноких ночей? — к глазам подступили слёзы. Я понимала, что несу чушь, но не могла остановиться.
— Уже нашла, Дивона. Твои ночи больше не будут одинокими. И даже если решишь вернуться, я найду тебя за Чертой, — произнёс Кайден, глядя мне в глаза. И я снова забыла свои печали, ненадолго растворившись в объятиях мужа. А незнакомые звёзды на чужом небосклоне одобрительно подмигивали мне, обещая, что всё как-нибудь образуется.