Попаданка в Драконову Академию, или Я – твоя Истинная, Лорд?!
Шрифт:
Ну, я вообще-то девушка вежливая. Когда со мной вежливо, и даже вот леди называют, так и я отвечу.
И ответила:
– А вы как думаете – и добавила, – сэр?
Тень хмыкнула и одобрительно кивнула:
– Речевые функции не повреждены.
Прекрасно! Да это не тень, а искусственный интеллект какой-то. Терминология в лучших традициях нашего математика.
– А теперь, уважаемая леди, попробуйте несколько раз закрыть и открыть глаза. Ведь вы нас…меня практически не видите. Я прав?
Кивнула. Права, еще как права эта тень с таким спокойным голосом. А вот вторая тень, с таким приятным запахом, молчит. Вот с ней я бы точно поговорила с большим удовольствием. Есть в той тени что-то такое… непонятное. но очень приятное, да. Прямо вот тянет меня к ней.
Но я старательно моргала глазами, закрывала и открывала. Очень уж хочется увидеть их.
Да все бестолку.
– Хм, – пробормотала тень. – Редко встречающаяся индивидуальная особенность. Впрочем, у человеческой расы, к которой относится наша леди, такое бывает.
– Увы, мой лорд, – тень повернула голову к другой, которая молчала и ходила из угла в угол.
– Боюсь, нам придется немного задержаться. Леди в ее состоянии нельзя пользоваться порталом, – объяснила тень.
Ну, чудесно. Порталом мне пользоваться нельзя. Я леди.
Нет, я точно в ином мире.
Глава 3
– Отлично, – тот, другой, пахнущий так привлекательно, вдруг приблизился ко мне. Глаза его горели инфернальным красным цветом, а зрачок пульсировал, сжимаясь и расширяясь. Точно, у котов так бывает. Видно, у этих теней, а у этой уж точно, есть что-то общее с котами.
Я хихикнула. Говорящая человекообразная тень с кошачьими повадками.
“Эге-ге, Иванушкина”, – подумала я. – Да тебя в той больничке потчуют нейролептиками, не иначе. Вон какие галлюцинации”.
– Алирс, а ты уверен, что у нее не повреждены нейронные связи в мозгу? – тень наклонилась ко мне еще ближе и зрачок у нее стал совсем узкий. Но запах… Этот запах будоражил. Кружил голову, и в нее лезли всякие безумства.
Я хихикнула еще раз и вдруг, когда тень чуть было не шарахнулась от меня подальше, потянулась за ней и обвила руками то место, где у нормального человека шея находится.
Ну, а что?
Раз у тени есть голова и на ней глаза вон светятся, то и шея имеется.
Тень напряглась, дернулась и застыла. Хмм. Какая у нее шея. Крепкая, мускулистая и кожа гладенькая.
– Алирс, да сделай же что-нибудь, – почему-то прошипела тень.
Тень, которую звали Алирсом, молнией подскочила к нашему замершему дуэту. А я взяла да и отпустила шею этому, который зашипел. Тень, а туда же. Тут симпатичная девушка к ней интерес проявила, а она, видишь ли, против. Шипит еще.
– Не больно-то и хотелось, – буркнула я и блаженно отключилась.
Божечки, как хорошо. Никаких теней, никаких голосов, никаких запахов. Впрочем, запах был. Тревожащий, будоражащий, зовущий. Но он отдалялся, отдалялся и наконец исчез, оставив после себя пустоту.
И я окунулась в эту пустоту с головой. Хорошо! Тихо, спокойно, теней нет. Ничего нет. Один покой.
Жаль, не долго мой покой продлился. Меня разбудили странные звуки. Буквально рядом со мной плакал ребенок. Совсем маленький, грудной. У Иркиной сестры такой, шесть месяцев.
Опять глюки?
То тени, то вот теперь какой-то ребенок плачет.
Как хорошо было там, в тишине.
Но всему хорошему бывает конец, такой вот неизменный факт бытия.
Истину эту наш препод по философии успел вдолбить в мою голову.
Я сильно-сильно зажмурилась, потом начала упорно моргать, как тень по имени Алирс учила, и потихоньку, очень осторожно, открыла глаза.
Страшновато было, что сказать. Вдруг опять увижу эти глазастые мощные тени и больше ничего?
Даже дыхание задержала. И сквозь полу сомкнутые веки увидела… Я вижу! Хоссподи, я вижу! И это точно не иной мир. Я лежала на большой, да почти круглой, кровати. Надо мною высился самый настоящий балдахин.
Узорчатые светлые тюли спускались до полу. Лежала я, укрытая пушистым пледом и… тут я нервно передернулась и заглянула под плед. Слава богу, совершенно одетая!
Вот как вышла из универа, в синих джинсах с прорехами на колене и еще кое в каких местах, так в них и лежу.
Футболка на мне любимая, белая из плотного хлопка с надписью “Love forewere” и рядом притулился рюкзачок.
Ну, это точно не больничка. И на глюк не сильно похоже. Комната. Светлая, просторная. Я осторожно поднялась и выглянула из-под этих спускающихся тюлей. Напротив королевских размеров ложа высилось окно. От пола до потолка, высокое. Занавеси из плотного светлого с желтизной шелка закрывали его.
Интересно, чья это комната?
И мне вдруг так захотелось вскочить с этого ложа и подбежать к окну. Отдернуть занавески и настежь распахнуть.
Откуда-то я знала, что там, снаружи, есть маленький балкончик. А вокруг высятся горы. Почему горы-то?
А спросите меня. Пришло в голову, причем сразу. Горы. Высокие, со снежными вершинами, теряющимися в синеющем вечернем небе.
Ну, я ноги и спустила. Ступни мои запутались в мягчяйшем ворсе светлого ковра, явно ручной работы. И стоило только мне ступить на этот гостеприимный ковер, как балдахин бодро подобрал закрывающую с четырех сторон кровать тюль, и поднялся к самому потолку.
Я дернулась, но за движением проследила. Тут у них что, фотоэлементы кругом? Растерянно потопталась на ковре, а потом взяла и сделала шаг по направлению к окну.
И опять, вот буквально под ногами, услышала, как заплакал явно обиженный невниманием младенец.
Нет.
Все-таки это глюки.
Я огляделась по сторонам, даже присела и поводила руками по ковру. Мягонький какой!
Внезапно открылась дверь, которую я даже и не заметила, и в нее буквально впорхнула молоденькая девушка в платье до полу и кокетливом передничке.