Попаданка за пять монет
Шрифт:
А вот маньяков — не надо. Я их боюсь!
— Так, а ты знаешь, кто это? — удивленно спросил Симон. Потом, видимо, сообразил, что не знаю. — Ах да, ты не знаешь… Это, понимаешь ли, Гадор, ректор-дракон магической Академии. Очень могущественная личность. Стать его женой, конечно, почетно…
— Дракон?! — обрадовалась я. — Настоящий, что ли? Превращается и дышит огнем? И меня на шее повезет под небом?
— Настоящий, — устало кивнул мне Симон. — И обращается, и огнем может… И много что еще может. Только вот начиналась ты, милая, дурной литературы. Я всегда говорил: все книги других миров —
— Как так? — огорчилась я. А предчувствие беды стало сильнее. В очередной раз захотелось перегрызть зубами проклятую цепь и броситься наутек. Только зубы жалко. Переломаю, а все одно не перегрызу. — Почему ты думаешь, Симон, что я ему не могла понравиться?
— Ой, да брось! — Симон махнул рукой. — Какое понравиться! Ему, судя по всему, все равно было, как ты выглядишь, что умеешь… Он на этот рынок явно пришел, чтобы купить себе в жены попаданку, любую, ту, что будет на прилавке. Чтобы делать с ней все, что угодно… А что ему угодно — я понятия не имею. Вряд ли для продолжения рода он тебя взял. Скорее, для каких-нибудь магических экспериментов… Очень удобно, знаешь ли. Жениться на бесправной попаданке, извращаться над ней, как хочешь, а потом развестись, когда надоест… И никакого тебе выходного пособия, какое он должен был бы дать женщине нашего мира… — посокрушался Симон, словно сам не был «торговцем бесправными попаданками».
А мне стало нехорошо. Потому что я нутром почуяла — Симон прав. Ничего хорошего с этим красавчиком-драконом меня не ждет. Не нужны ему моя добрая душа, непревзойденный интеллект и прелестная внешность. И от версии про маньяка мы недалеко ушли…
Магические эксперименты, видите ли! Брр!
Я вскочила на ноги и с мольбой поглядела на Симона.
— Так не продавай меня ему! — с мольбой воскликнула я. — Ты же можешь отказать!
— С ума ты сошла, Анечка… — вновь посокрушался Симон. — Отказать ректору-дракону? Нет-нет… и не уговаривай! Разгневается… превратит еще в кого. В лягушку, например. Тут и поминай торговца Симона как звали…
— А он может, что ли? — с опаской спросила я.
— Что может?
— Превратить. В лягушку. Ну, или в таракана.
Эти животные, как ни странно, жили и в этом мире. Так что мы с Симоном хорошо понимали, о чем речь.
— Ой, не знаю! Может, и не превратит. Но жизни мне не будет, если откажу. Давай, милая, надевай вот это… Пойдем. Нельзя заставлять ждать такого клиента.
Симон протянул мне длинную белую тряпку, которая, видимо, служила подвенечным платьем в этом мире.
Может, все же удастся его уговорить, подумала я. Или снимет обруч с ноги — тут я и брошусь бежать… Или опять попробую вырвать цепь из рук Симона.
Хотя в глубине души я понимала, что далеко не убегу. Увидят девчонку с цепью — схватят и отведут к блюстителям порядка. Тут, понимаете ли, нет неучтенных попаданок. Просто так они по улицам не бегают.
* * *
Когда я надела белую хламиду, символизирующую недолгий статус невесты, Симон подправил мою прическу, состоявшую из бесконечных завитков. Они спускались
Надо отметить, что подобные чудеса на головах своих подопечных он каждое утро творил сам. Его пухлые пальцы обладали прямо-таки волшебной ловкостью в парикмахерских делах! Также ловко Симон накладывал на мое лицо макияж — водил кисточками, карандашами. В итоге появлялись лукавые стрелки, а губы казались пухлее от розового блеска. Кстати, он и верно делал даже красивых девушек еще красивее. А некрасивых превращал в симпатичных.
— Опыт, Анечка, опыт, — сообщил мне Симон, когда я в тот первый день поразилась его способностям визажиста.
Тогда я еще пыталась подружиться с ним и уговорить отпустить меня на все четыре стороны. Ничего не вышло. Да и сейчас вряд ли выйдет… Но попробовать стоит…
Пока он занимался любимым делом, я старалась прильнуть к нему поближе и вытащить из внутреннего кармана ключ. Но, похоже, воровка из меня была весьма бестолковая… Симон тут же замечал мои попытки, небольно бил по рукам и приговаривал:
— Ну куда ты побежишь-то, дурочка? Кому ты нужна в нашем мире? Так тебя хоть кормить будут, а одна ты куда денешься? Помрешь ведь в лесу от голода и холода…
Я вздыхала. Может, он и прав. Может, стоит потерпеть два месяца в относительной сытости. Ведь вряд ли ректор-дракон будет морить меня голодом. Или холодом.
Скорее придумает извращение пострашнее…
Я зябко поводила плечами и в который раз умоляла:
— Дядя Сим?..
— Я тебе не дядя, а почтенный Симон! У меня есть звезда на плечо за успехи в торговле попаданками и сиротами!
— Дядя Сим… Миленький, ну не продавай меня ему! Не хочу я быть драконьей женой. Боюсь! Ты же сам меня напугал! Не продавай… Хочешь, я к тебе в служанки пойду? Или визажистом? Научусь всему, буду девкам стрелки рисовать…
— Ну и зачем ты мне в служанках? Я что, не знаю, из какого ты мира? Вы там все избалованные, необученные, к работе не приученные… Да и… хватит уже! Ректор-дракон ждет! Ни за какие деньги я не соглашусь пойти против ректора-дракона! — закончил он, словно я предлагала ему взятку.
В общем, всю дорогу к Дому Правосудия, где свершались всякие гражданские церемонии, в том числе заключались браки, я продолжала ныть: «Дядя Сима, ну дядя Сима… Ну не продавай, а?!». А Симон вздыхал и поддергивал цепь, чтоб я не отставала, ведь сюда ему пришлось практически тащить меня. Прохожие усмехались и с укоризной глядели на упрямую попаданку, не понимающую «своего блага».
А когда мы через толпу на площади приблизились к высокому белому зданию, я поняла, что остается последний шанс.
Не могу я пойти в жены к опасному мужику… то бишь в рабство! Лучше уж действительно помирать от голода и холода в лесу. Или стать лесной ведьмой. Я, знаете ли, гордая, к рабской доле не приученная! Я русская, а русские не сдаются.
Да и маньяков-ректоров боюсь больше физических страданий.
Огляделась. Возле входа в Дом Правосудия стояло несколько пар. И трое мужчин, ожидавших, когда к ним подведут их будущих жен, приобретенных у родителей или на рынке. И… я не смогла взглядом выхватить высокую фигуру в дорогой одежде. Ректор еще не пришел…