Попаданка за пять монет
Шрифт:
— Попаданка, Борис Семенович.
— Вот! Помогут бедной попаданке. Тебе останется дождаться, когда через два месяца откроется портал, и вернуться. Наверно… — Эйнштейн мечтательно прикрыл глаза, — это будет, словно ты увидела дивный сон, Анечка… Ну, когда вернешься и будешь вспоминать.
— Хорошо, а если я не захочу возвращаться? — я решила на всякий случай выяснить все нюансы, чтобы через несколько минут после своего «возвращения» сочинять достоверно.
Вот уж не думала, что этим вечером мне придется
— Ну и не вернешься тогда, — пожал плечами Эйнштейн. — Никто не мешает тебе остаться. Портал схлопнется минут через пять — и все. Жаль только, что тогда меня объявят маньяком, расчленившим твой труп. Закончу свою жизнь на нарах. Ты, кстати, кому сказала, что идешь ко мне? — он поглядел на меня хитро и с подозрением.
— О, очень многим своим друзьям! — соврала я на всякий случай. Потому что от фраз про маньяка по спине пробежали нехорошие холодные мурашки. Нужно срочно врать, получать экзамен — и спасаться бегством…
— Тогда давай уж, возвращайся. Не ради меня — так из долга перед отечественной наукой! — назидательно поднял палец вверх Эйнштейн и взглянул на часы. — Если согласна — поехали. Время уходит, Юпитер уже сдвинулся…
— Еще один вопрос! Но почему… именно я… Вы ведь спровоцировали меня прийти к вам!
— Да под руку попалась… — пробубнил Эйнштейн, опустив глаза. — Прости, Анечка. Ни за большие достоинства я тебя выбрал, хоть их у тебя, может, и немало. Просто попалась как-то… На первом экзамене меня рассердила. А потом на пересдачу пришла, я подумал: а может эта, упорная…
— Ладно, — вздохнула я. — Вы ведь правда не знаете нас, студентов, хорошо. Сложно понять, кто подходит… — и выдохнула: — Ну все, отправляйте! Вра… — осеклась. — В другой мир, так в другой мир!
Эйнштейн, видимо, не веря своему счастью, снова взял в руки призму и…
Начал как-то странно ее крутить. Потом навел на меня, и тут из нее ударил луч перламутрового света.
«Это что еще за спецэффекты!» — подумала я, прежде чем голова вдруг закружилась, все тело охватило перламутровое сияние.
…И я словно бы провалилась в лазурное море.
Глава 3
Еще пару мгновений я думала, что это фокус.
Что Эйнштейн позволяет себе какие-то «спецэффекты» для пущей убедительности.
Все же я будущий ученый? Или кто? Мне положено объяснять происходящее рационально и логично!
Но думала так только пару мгновений, потому что болталась в лазурном море, невесомая, почти бесплотная. А потом меня как будет засосало в трубу, и я понеслась в этой трубе, как в аквапарке. И как в аквапарке, меня резко выплюнуло куда-то…
Бац! Я упала не в воду, но на пятую точку. Больно ударилась копчиком.
Моргнула, а когда веки открылись — передо мной стоял высокий мужчина в старинной одежде и недовольно глядел на меня.
— Пары мандро бай? — обратился он к кому-то у себя за спиной.
Почему-то именно это неприличное словосочетание заставило меня понять.
Осознать. Что все по-настоящему.
Что я… попала.
И сейчас передо мной представитель иного мира.
Эйнштейн не был сумасшедшим. Он по-настоящему отправил меня в другой мир. Ой, мамочки! Что будет-то? И как вообще такое может быть?!
Сердце гулко забилось. Так и не вставая с пятой точки, с широко расставленными ногами, я прижала к себе сумочку, словно боялась — сейчас у меня отнимут все атрибуты моего родного мира.
— Дяденька, простите, я не нарочно! — ляпнула я. — Меня Эйнштейн отправил! Не виноватая я…
Мужчина строго поглядел на меня и ничего не ответил.
Не понял, наверно, подумала я. Откуда ему знать русский язык, если это вообще другой мир!
— Мары кура тиофей! — раздалось из-за его спины, и появился еще один мужчина — чуть постарше — в похожей одежде.
«Что ж они тут все матом разговаривают!» — пронеслось у меня в голове. Может, мне тоже попробовать — на родном русском матерном, тогда они меня поймут?!
Но воплотить эту мысль в реальности я не успела. Мужчина постарше оглядел меня внимательным взглядом с ног до головы и…
— Where are you from[1]? — спросил он на очень плохом, ломанном английском языке.
На мгновение я зависла. Выходит, они хоть английский знают?
— I’m from Moscow, planet Earth[2], — ответила я, с опаской глядя на него.
— Прусо таро магнато русска, — обернулся он к молодому и вдруг протянул мне руку.
О, так они тут любят русских, что ли, подумала я. И я не первая к ним провалилась?! Было немного боязно, но руку я приняла, и мужчина одним движением вздернул меня на ноги.
Аккуратно придерживая за локоток, он повел меня в дальний конец комнаты, открыл какую-то дверь и кивнул, мол, заходи.
Ой, сейчас запрут меня, и что будет-то, метались в голове панические мысли. Я все также прижимала к груди сумочку, а глаза мои, вероятно, стали похожи на плошки от всего происходящего.
И тут в голове прозвучала фраза Эйнштейна: «Наш мир — худший из миров. Думаю, там тебя встретят с распростертыми объятиями…». Вот это и есть, наверно, объятия?
Мужики, кажется, не очень удивились моему появлению, не попытались тут же убить или изнасиловать. Наверное, можно не очень бояться? Вполне похоже на «распростертые объятия», ведь в литературе герои обязательно попадают сразу в очень сложную, безвыходную ситуацию.