Попаданство – не напасть. Вернуться навсегда
Шрифт:
– Не балуй мальчиков слишком сильно, слушаться перестанут. Хотя… Можешь постепенно снимать с Канто все его побрякушки, повышая его статус. Он оценит. Только совсем без них не оставляй – Дженталь и Кетайро не оценят появление конкурента. А он способный мальчик, а главное – умный, но с тысячелетними интриганами ему не тягаться.
– О чем ты? – речь выходит невнятной из-за хватки на подбородке, но она меня понимает.
– Узнаешь, – звонко целует в щеку, – и чаще коси под озабоченную дуру, Алина. Чаще. Тем более, в тебе теперь многое от меня.
Вальц выпрямилась, усаживаясь на мои бедра. Черное каре щекотало
– Ну, вот и все. Удачи тебе, Элина Вальц. И помни о делах семейных!
Она исчезла, напоследок подмигнув с лукавой ухмылкой. И вот что это было?
Я наконец смогла пошевелиться, перекатываясь на бок и с силой потирая лицо дрожащими руками. Вот теперь это точно не сон и я вляпалась окончательно, доигралась. А еще отмахивалась, когда мать говорила, что все эти мои медитации и гадания до добра не доведут, крышей поедешь. Кажется, поехала. Или нет? Вроде сумасшедшие в своей адекватности даже не сомневаются, а я сомневаюсь. Ладно, будем считать, что все происходящее это правда. Страшно-то как… Ладно, как говориться, я подумаю об этом завтра. Спать, срочно спать, вдруг еще проснусь!
*
Последняя сладкая надежда на то, что это все только сон, разбилась, когда я открыла глаза. Причина пробуждения оказалась весьма неожиданной – мою щиколотку обхватило черное склизкое щупальце, которое плавно тянуло меня вниз, пытаясь стянуть с кровати и затащить под нее. Клянусь, от моего визга задрожали стеклянные абажуры светильников. Дверь, кажется, открыли с ноги – с такой силой она ударилась о стену. По глазам ударил свет, на фоне которого смутно различались три силуэта, один из которых чем-то кинул в сторону щупальца. То отпустило мою ногу и скрылось под кроватью. Господи, я никогда с нее не встану, я даже ноги на пол опустить не смогу.
– Ты разве не выносил его? – голос явно принадлежал Дженталю.
В ответ что-то неразборчиво буркнули, а мягко загоревшийся ночник, включенный подошедшим ближе Канто, осветил, как эльф отвешивает громкую затрещину красноволосому парню, также коротко остриженному. Кажется, это и есть упомянутый Элиной Кетайро, ее второй “муж”. На края зрения что-то шевельнулось, резко поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с рыжим, тот с беспокойством заглядывает мне в лицо. Зябко повожу плечами, глубже кутаясь в одеяло – сегодня я уже не усну.
Блондин тем временем чуть ли не пинками загоняет товарища под кровать, откуда раздается ворчание на два голоса, а потом показывается сначала смуглая спина – мать, да у него гребень вдоль позвоночника! – а потом и все остальное тело красноволосого, удерживающего в руках комок тех самых щупалец.
– Что это?
– Это Милошик, Вы же сами его привезли…
– Забери его, – еще крепче прижимаюсь к подушкам. – Быстрее!
– Ваша тетушка пыталась его у Вас выменять, возможно, он ей еще нужен… Я могу принести зеркало, если Вы хотите.
Киваю.Рыжий спешно выскальзывает из комнаты и вскоре возвращается с тяжелым зеркалом в резной раме. Красивая ручка удобно ложиться в ладонь, а я машинально оглаживаю один из завитков. Стекло мутнеет, а через какое-то время в нем появляется сонная Мирена, изумленно рассматривающая меня. Поняв, чем вызван столь поздний звонок, она светлеет лицом и с восторгом подтверждает, мол, да, еще заинтересована в данном экземпляре, даже обещает что-то взамен. Отговариваюсь усталостью и слабостью и отдаю зеркало в руки подошедшего ближе эльфа. Мужчины уже доходят до двери, как в голове щелкает:
– И куда вы собрались? Я одна после такого спать не буду! У меня стресс! – кажется, на меня начала накатывать истерика, ничем иным я свой порыв и слезы оправдать не могу. Либо явившаяся мне Элина как-то на меня повлияла не так, как должна.
“Мужья” переглядываются, свет на мгновение играет на красивом лице Дженталя странным образом – словно превращает его в гримасу брезгливости. Мысленно передергиваюсь и беру ситуацию в свои руки, поочередно указывая пальцем на каждого из стоящих в дверном проеме:
– Ты – относишь нового питомца Мирены подальше от меня, ты – идешь относить зеркало и следить за порядком, а ты сегодня спишь вот на той кушетке в углу!
Оставаться наедине с Дженталем и Кетайро не хотелось, рыжий почему-то казался наименее опасным из них. Тем более, Канто был человеком, а происходящем в человеческих головах я понимаю значительно больше, чем – даже предположительно – в головах нелюдей. Когда все разошлись и устроились, я все-таки рискнула лечь нормально и закрыть глаза. Единственная проблема – после такой встряски сон не шел. Поворочавшись с бока на бок, тихонько позвала:
– Спишь?
– Еще нет, госпожа. Что-то случилось? – а голос-то уже сонный.
– В чем смысл всей этой мишуры на тебе? На том же Джентале я ее не заметила.
Ткань зашуршала, чуть скрипнула кушетка, когда рыжий на ней сел. Между лопатками противно засвербило и я развернулась, отвечая ему таким же пристальным взглядом. Урожденный Сайлут смотрел слишком пристально, а я внезапно мысленно ударила себя по лбу – слова Элины о том, что по уму он не отстает от “тысячелетних интриганов” совсем вылетели у меня из головы. Я попадаю в одну яму за другой, похоже. Проще наложить на себя руки и не мучаться, наверное. Меня или собственный гарем прибьет по-тихому, или Мирена удавит, потому что проще так, чем десятилетиями возиться с дурой.
– Чем больше на мужчине, как Вы изволили выразиться, “мишуры”, тем ниже его статус в гареме. На мужьях ее обычно нет вообще, наложников, особенно тех, к кому редко заходят, наоборот обвешивают украшениями.
– Отдариваются, – пробормотала я.
– В какой-то степени. Как Вы себя чувствуете? – он явно колебался, не решаясь двинуться с места.
– Уже лучше. Но, чувствую, завтра я из кровати не вылезу. И, Канто, подойди ко мне.
Парень встал с кушетки и двинулся в мою сторону. Только сейчас я разглядела слишком плавную, “танцующую” походку, явно привитую, уж слишком она была красивой, текучей, у людей от природы такой не бывает. Ну, может крайне редко. Тем же плавным отработанным движением, которому не помешала травмированная спина, он опустился на колени перед кроватью. Мне оставалось только перекатиться ближе к краю и протянуть руку, вытаскивая из прокола длинные переливающиеся серьги, бывшие частью всех тех побрякушек, которые он нацепил на себя дома. Рыжий посветлел лицом, когда гроздь цепочек и мелких ограненных камней легла на прикроватную тумбочку.