Шрифт:
Глава 1
– Мисс Элина, мы рады, что Вы очнулись. Ваши мужья уже оповещены об улучшении Вашего состояния.
С трудом, но удается понять смысл сказанного. Почему-то гудит не только голова, но и все тело ощущается непривычно. С головой-то понятно, сколько мы с девчонками вчера выпили – подумать страшно, было бы удивительно, если бы она не болела. А вот что с телом? Упала? Уснула на полу? Голос надо мной продолжает гудеть:
– Мисс, госпожа Элина, Вы меня слышите?
Мычу что-то неразборчивое. Почему он так странно коверкает мое имя? Сделать из Алины Элину еще надо постараться.
Палата. Хорошая больничная палата, с дорогим ремонтом, оборудование в которой наверняка стоит огромных денег. Рядом с кроватью стоит человек, вот только я не могу разобрать пол. Щурю глаза, пытаясь рассмотреть кадык или его отсутствие. Что я вчера такое пила на выпускном, что меня в больницу уложили? Врач не унимается:
– Вы меня слышите? – киваю. – Я очень рада. Ваш старший муж скоро прибудет. Не переживайте, в сопровождении Вашей тетушки, все приличия будут соблюдены.
Так, врач все-таки женщина. А еще у меня откуда-то взялась тетка и муж. “Старший муж” – это как? Есть еще что ли? Пытаюсь встряхнуть головой, шею непривычно щекочет. Обладательницей косы до пояса я никогда не была, но ярко-алая копна лопатки прикрывала.
– Что последнее вы помните? – она опускается на край кровати, но матрас даже не проминается.
Морщусь. Говорить больно, думать сложно, хочется уснуть. Но нельзя, надо собраться и прояснить ситуацию. Собираю волю в кулак:
– Мы с девочками отмечали наш выпускной. Кажется, это было вчера. Напились. Я танцевала на столе, упала с него на диван и где-то в полете отключилась.
– Сильно Вас приложило… Амнезия, ложные воспоминания… Я бы на Вашем месте этого мальчишку в Воспитательный сдала, но дело Ваше, конечно же.
– Простите, я не понимаю, о чем речь. И, можно мне зеркало?
Она кивнула, делая какой-то жест. В воздухе прямо передо мной развернулась гладкая поверхность. Все настойчивее становилось ощущение, что я сплю и это такое пьяное видение. Нет таких технологий. В зеркале отражалась достаточно симпатичное, но истощенное лицо, слишком отдаленно напоминающее меня. Черные волосы были обрезаны почти под корень, очень небрежно, просто чтобы не мешались. Если это тело долго пролежало в больнице – то не удивительно. А вот я, похоже, попала.
Кто-то еще смеялся над любовью к романчикам про попаданок. А тут вот оказалась одной из них. Но это все еще может быть просто сном. Голова гудит. Я подумаю об этом потом. Прикрываю глаза. На грани сна слух улавливает тихие шаги и щелчок двери. Я просто очень хочу спать
*
В себя прихожу внезапно, ощутив чей-то взгляд. По руке мягко скользят пальцы, осторожно поглаживающие кожу. Поворачиваю голову вправо, открывая глаза. У кровати на коленях стоит парень или, скорее, молодой мужчина. Явно высокий, беловолосый, под самое горло затянутый в черное. Фигуру хорошо разглядеть не выходит, но вроде бы все неплохо. Очень хочется потрогать свисающую у виска длинную прямую прядь, не думаю, что с этим будут проблемы. Этой Элине он явно не чужой, посторонним так ласково ручки не гладят. С трудом поднимаю руку, он охотно подставляется под ласку.
– Прости, не помню тебя. Даже имени. Кто ты?
– Не извиняйтесь, госпожа, – он мягко целует раскрытую ладонь. – После того, что случилось, счастье, что Вы в себя пришли. Не переживайте, Ваша тетушка уже наказала провинившегося. И следила за нами эти четыре месяца. Я Дженталь, моя леди. Ваш старший муж.
И тут я замечаю, что среди художественно растрепанных прядей виднеется острый кончик уха. Прелесть какая! Глажу, едва касаясь кожи. Ухо смешно дергается, а эльф краснеет. В этот момент, прерывая такую милую сцену, дверь открывается.
– Вот видите, госпожа Вальц, она уже пришла в себя.
– вижу, и снова таскает любимую игрушку за уши. Никогда не понимала, дорогая племянница, чем тебе этот ушастый так нравится. Ты тогда, лет пятнадцать назад, его сразу на рынке углядела. Пигалица пигалицей, а сторговалась.
Я в недоумении изогнула брови. Отражению на вскидку было не больше тридцати, минус пятнадцать… Это что же, его ей, то есть мне, еще в подростковом возрасте подарили, ой, продали? Дженталь смотрел куда угодно, но не на вошедших женщин. Сейчас я чувствовала себя лучше, чем в прошлое пробуждение, сил хватило приподняться на локтях. “Тетушка” оказалась женщиной неопределенного возраста, не красавицей, но ухоженной и знающей себе цену. Она подошла к кровати, эльф, все также не поднимая глаз, плавным движением сместился к изножью.
– Простите но я ничего не помню…
Давай, Алина, амнезия – идеальное прикрытие. А главное – это не ложь. Являюсь я этой Элиной Вальц – да, физически, я же в ее теле. Помню я события с ее участием – нет, не помню. Женщина опустилась на край кровати, мягко беря меня за руку и с беспокойством заглядывая в глаза:
– Совсем ничего?
– Мне сказали, что у меня ложные воспоминания.
Она заправила гладкую черную прядь за ухо, потрепала меня по ладони. Я лишь завистливо вздохнула, глядя на на роскошную копну – может и семейная черта, но когда уже у меня такие отрастут? Тетушка тем временем кивнула врачу, и та принялась отсоединять меня от аппаратуры. Потом новообретенная родственница неожиданно подхватила меня на руки, отрывая от кровати. Меня хватило лишь на то, чтобы панически завизжать:
– Нет, надо, я сама пойду! Мирена!
Имя вырвалось произвольно, но попало в цель. Может, мне повезло и какие-то ошметки памяти мне все же достались? Или жизнь, которую я помню, и правда была ложной, бредом коматозного мозга? Вальц-старшая опустила меня на ковер, продолжая поддерживать за плечи, и довольно улыбнулась:
– Ну вот, я же знаю, чем тебя встряхнуть. Может дома и память быстрее вернется. Собирайся, племянница. Ушастый твой поможет тебе собраться.
Она передала меня в руки Дженталю, все еще нервно дергающему ушами, и вышла вместе с врачом. Эльф, оказавшийся выше меня на голову, смотрел куда-то в стену надо мной. Повинуясь порыву, легонько дунула на длинное ухо. Он дернулся, переводя взгляд на мое лицо и тут же опуская глаза. Сейчас, буквально вися на нем, я могу понять, на что купилась Элина тогда, пятнадцать лет назад. Красивый, почти до смазливости, под слоями плотной ткани прощупываются крепкие мышцы. Судя по всему, очень привязан к своей – жутко не нравится это слово, но другое не подойдет – хозяйке. Кстати, о покупке…