Попади ты пропадом! Часть 1. Выхода нет
Шрифт:
Лоренс по-хозяйски пересчитал занятые стулья. Пять женщин. Пять! Половина шатается ни пойми где!
Лоренс раздражённо встал и задвинул свой стул. Прошагал к открытым дверям, между которыми проглядывали светло-серые стены с монотонным рельефом. Облокотился на косяк, стараясь выглядеть как можно эффектнее, и прокричал в прогал:
– Почему не все в столовой?!
Звук гулко отразился от стен и полетел вдаль, к высокому прямоугольному окну в тупом отсеке коридора. Эхо подхватило отголоски, многократно множа и наслаивая
– Надеюсь вы не будете нас кормить ядовитыми грибами, – бросила бунтарка, тряхнув светлой головой. Розовые кончики длинного хвоста весело прыгнули с плеча и спрятались на спине. Инна вела под руку слепую. За ними, исследуя стены пальцами, порхала Пейтон. Та что-то говорила и неприродно закатывала глаза.
Лоренс взглянул на троицу и обречённо выдохнул. В этой партии явно что-то пошло не так. Неужели Владыка ошибся?
Девушки остановились напротив него. Элси отвернулась, задумавшись. Розововолосая опустила голову и впилась в Лоренса ненавидящим взглядом. А последняя, та, что с придурью, замерла, уставившись в никуда где-то над его головой. Почему-то она напрягала сильнее остальных. Словно знала больше.
Пейтон, будто прочитав его мысли, дернулась, растолкала бунтарку и слепую, отчего они чуть не рухнули на пол, и рванула вперёд.
Девушка вцепилась Лоренсу в рукав и придвинулась так близко, что можно было рассмотреть угри на крыльях носа и крошечные вкрапления, будто чернильные брызги, в её янтарных глазах.
– Жалость – слабость. Слабость твоя в силе твоей. Жалость. Жалость. Наступишь на битое стекло – порежешься. Гибискус. Только он спасёт. Помни – гибискус!
– Гладиолус, гладиолус, – оборвал Лоренс монотонно, отцепляя руку девушки от себя, как клещи. – Пейтон, я ценю твоё внимание, но предпочел бы, чтобы ты сейчас поела.
– Массачу-усетс, – выдохнула Пейтон. – Рисующий во тьме.
В груди затрепетало. Лоренс закатил глаза, пытаясь привести мысли к единой системе. Нет. Это совпадение, не более того.
– На первый раз я прощаю опоздание, – холодно проговорил он. – Но в следующий раз все должны быть на месте к началу транс… Трапезы.
Девушки покорно вошли в столовую. Инна бросила Лоренсу напоследок ещё один гневный взгляд и повела слепую к столу. Пейтон держалась возле них и всё порывалась схватить хвост розововолосой. Наконец девушка не выдержала:
– Пейтон, сядь уже! Массачу-у-усетс желает, чтобы ты поела!
Чудная тут же присела, опустила голову и подтянула к себе тарелку. Затем резко вздернула подбородок и закричала на весь зал:
– Больно-о-о! Шипы прокалывают кожу! Не берись не за свое дело!
– Да цыц! Угомонись! – бунтарка чуть одернула Пейтон и села рядом.
По ступенькам шумно сбежала ещё одна девушка. Стриженная очень коротко, волосы цвета подгнившей моркови. Она на ходу поправляла подскочившую футболку.
– Вот уроды, – бормотала девушка. – Украшать одежду уже нельзя.
Она прошла мимо, не обратив внимания на Лоренса, что его слегка обескуражило.
Тут как раз и Айфинон подоспел. Лоренс кивнул ему вместо приветствия и закрыл за ним дверь в столовую. Пора начинать.
Салли села с торца стола. По обе стороны разместились участницы, а во главе: Лоренс. Рядом, его правая рука – советник Айфинон Стигнайзез. Лучший из лучших в своём деле.
В одном месте пустовал стул. Лоренс пересчитал присутствующих избранниц: не хватало одной.
Разговоры и споры сошли на нет, и над столовой повисло густое покрывало молчания. Зазвенели вилки: лениво и холодно. Чьи-то зубы шумно вгрызались в прожаренный хлеб. Даже ненормальная Пейтон затихла и принялась тщательно отделять животную пищу от растительной. Из кухни доносился невообразимый запах мятной чаколлады и печенья из синих груш. Кажется, Анэль слишком балует девушек. Но, может, оно и к лучшему.
– Кто не вышел? – Лоренс вопросительно взглянул на Салли.
– Нимеридис, – женщина поникла. Её рыжие волосы, как пламя, спустились на плечо.
– Это почему ещё? – нахмурился Лоренс. – Немедленно позови!
– Я больше к ней не пойду! – отрезала Салли, ковыряясь в тарелке. Её пища по-прежнему оставалась нетронутой.
– Смею заметить, что это твоя работа!
– Не при девушках, Лоренс, – Айфинон едва заметно тронул его за рукав. – Госпожа Донован устала. Этот набор немного… особенный. С девушками трудно.
– Кто живёт с ней в комнате? – Лоренс и не думал уступать.
– Ну, я, – пробасила Ташира с набитым ртом. Сглотнула, поморщившись, и продолжила. – Ну, не хочет Ними есть. Это её право.
– Да, это её право, – поддержала Вельвела. – Пусть не ест, если не хочет! Нам больше достанется.
– Она должна! – Лоренс стукнул кулаком по столу.
– Пфф, – зеленокожая фыркнула.
– Должна – не должна! Кто вы такие, чтобы решать за нас?! – встряла Инна. Она снова подарила Лоренсу взгляд острее иглы, после чего неприятно ковырнула вилкой по тарелке.
– Мне кажется, кое-кто забыл, где провёл последнюю ночь, – Лоренс посмотрел на девушку исподлобья. – Не стал бы я на твоём месте перечить, Инна.
– Я тебя не боюсь, – прошептала девушка, да так тихо, что пришлось прислушиваться.
Инна озлобленно покосилась из-под челки. Лоренс не сомневался: стоит повернуться к ней спиной, и вгонит нож промеж лопаток. А то и по горлу полоснет. Каждый её взгляд вызывал пронизывающую дрожь. И парализующий страх неопределённости. Она может сорвать всё шоу! Запросто может!
Элси осторожно тронула Инну за локоть и что-то прошептала в самое ухо. Лишь после этого бунтарка соизволила вернуться к еде.