Попадос 3
Шрифт:
— Мы обязательно проверим но после того как ты объяснишься за свои действия. Никто не может убивать без суда или поединка.
— Я буду убивать любого виновного в предательстве, невзирая на его положение и принадлежность к тому или иному поселению. Вас устроит клятва силой, что убитые мной были соучастниками шамана?
— Ты много берешь на себе парень, мне не понятно, откуда у тебя сила ведь об этом стало бы известно ранее, но убивать направо и налево тебе никто не позволит. — Взял слово другой шаман.
— Значит, для вас не имеет значения, что среди нас есть предатели?
— Это
— А кто вам мешает "уважаемые" этим заниматься? Почему я должен был делать вашу работу?! Потому, что вы сами палец о палец не ударили!
— Да как ты смеешь сосунок такое говорить нам!? — Вскочили шаманы из-за стола.
— Успокойтесь или наш народ останется без, так ему необходимых в такое время шаманов. Для меня вы не противники и приберегите свою ярость для тех, кто её заслуживает! Или ваши души присоединятся к нему. — Достал я свой угольно черный кинжал, до краев напитанный энергией до такой степени, что от него исходил легкий темный шлейф.
Ощущение силы от него почувствовали даже простые люди, не говоря уже про остальных.
— Откуда у тебя это? — Ошарашено выдавил из себя пожилой шаман.
— Сделал из убитого мной зверя, но не это важно уважаемые гости. Важно то, что нашему виду угрожает опасность и сейчас не время выяснять отношения. Для многих тут присутствующих будет новостью, что наш народ платит дань чужакам, но мало кто знает, что большую часть клал себе в карман ваш посредник. — Мои слова добили и так уже пораженную публику, но я, призвав их к тишине, продолжил. — К моему сожалению, от дани нам пока не отвертеться ни при каких условиях, но вот платить лишнее нам ни к чему, я прав?
Возражения не последовало, как я и ожидал, продолжив свою мысль.
— Действия шамана ставили под удар всех, и наша задача выявить и уничтожить его союзников и помощников, у меня есть способы это сделать и я ими воспользуюсь, несмотря на вашу гордость и ваше отношение к этому. Каждое свое слово я могу подтвердить клятвой. Что скажете уважаемый вот мой ответ за убийство пособников предателя, как вы поступите теперь, зная все? — Произнес я притихшим людям.
Тишина долго не продлилась, слово взял старейший из шаманов.
— После твоей клятвы и если она будет принята, то я снимаю свои обвинения с тебя. — Тихо произнес он.
Остальные же молча, согласились, и мне ничего не оставалось сделать, как достать кинжал и, разрезав свою ладонь проговорить слова клятвы. Кровь до этого наполняющая мою ладонь, в тот же миг впиталась обратно, и от пореза не осталось и следа. Такой фокус я и сам мог провернуть, но в данном случае все обошлось без моего желания, немало меня удивив. Люди вокруг меня радостно поприветствовали меня, увидев результат моей клятвы, а шаманы явно расслабились.
— Твоя клятва принята, все обвинения сняты. — Торжественно произнес старый шаман.
— Благодарю уважаемые, теперь думаю пора решить, что делать с этим пиратом и логовом предателя.
Решение было принято единогласно, смерть, пытать это запуганное существо или еще как-то наказывать никто не захотел и его просто заколол охотник, стоящий за спиной, после чего уволокли тело. С логовом тоже все было понятно, но вот
— Э нет уважаемые, я и сам мог давно зачистить его, а не делал этого, чтобы у вас не было сомнений и были свидетели на руках. Трофеи из него моя и моих людей законная добыча.
— Ты печешься о себе в такое время? — Воскликнул один из молодых шаманов.
— А кто, будете восстанавливать мое поселение вы!? Еще подобное высказывание и я восприму его как личное оскорбление. — Холодно заявил я ему. На его счастье он заткнулся и больше не задавал глупых вопросов.
— Я вас приглашаю в качестве наблюдателей, а не участников все остальное мы сделаем сами.
— Справедливо, когда планируешь выступать?
— Завтра с утра, туда добираться часов 5 не меньше.
— Мы будем готовы.
Дальнейшее застолье долго не продлилось было обсуждено еще несколько вопросов и заданно куча вопросов и в основном по поводу моего кинжала и кинжала убитого шамана. В его вещах был обнаружен мной еще один тот, что я ему передал лично, так что на руках у меня было уже 3 кинжала. Торопиться и раздавать их другим я не собирался, и на понятные вопросы других шаманов я ответил прямо, что передам их лишь самым опытным и тем, кто пройдет определенную проверку. Желающие сразу же появились но из числа молодых, а вот их старшие коллеги торопиться не стали.
На следующий день уже под вечер наш отряд из набранной команды охотников и части делегации прибыл к логову шамана. Сканеры показывали все помещения, и прилегающие территории, где были обнаружены секреты. Обезвредить, парализовав охрану, не составило труда, но удивили охранные системы, взлом которых тоже не доставил проблем, но сам факт их наличия удивлял. Организованна оборона была грамотно и могла доставить много неприятных сюрпризов, как местным, так и колонистам. Передав пленных наблюдателям и показав запертых людей и склад с вещами и техникой похищенных, выпроводил их из базы.
— Соплеменники Балу проверили состояние пленных, и некоторым пришлось оказывать медицинскую помощь, используя технику шамана. Состояние многих было просто ужасным. Об их здоровье, похоже, и не собирались беспокоиться, рассчитывая в скором времени убить. Больше всего не повезло женщинам хоть, и держали их отдельно, но сами охранники не брезговали ими, издеваясь, как только можно. Посмотрев в выцветшие безжизненные глаза молоденькой девочки державшейся не понятно, на каких резервах организма, подлечив ее немного, приказал вынести на поверхность вместе с остальными. Ярость от увиденного застилала глаза, как вообще можно мучить живое существо не говоря уже про женщин или детей!!! В конце концов, они рожают нас, страдая, испытывая неописуемые муки!! И при этом любят беззаветно, неужели таких мразей нет матерей!? Ну не могу я этого понять! Я понимаю, мужчина на войне, должен и может убивать или быть убитым, защищая свою семью свой дом, землю, свою планету, в конце концов, это его обязанность! Но мучить и убивать беззащитных женщин и детей может только трусливая мразь, давить которую нужно без жалости.