Попадос и два ствола 2
Шрифт:
Воспоминание о не столь уж и давнем эпизоде, в котором они еще тогда - скорее всего должны были умереть всей своей семьей, Олега успокаивает.
Как я на это и надеялся, сам не знаю почему.
Побулькав флягами, с трудом справляясь с перехватившим горло спазмом и тяжело дыша, Олег обхватывает голову руками:
– Как я Ирке-то скажу?
– всхлипнув совсем по-детски, только что потерявший сына отец снова задает вопрос, на который у меня нет ответа, - Она же…
Он прячет глаза, покрытые сетью
– Я обратно не пойду. Здесь останусь. Пока всех этих сук не перережу.
– Вместе будем резать. Все вместе. Чего ты один-то?
– Да и х..й с ним! Сколько смогу – завалю. А потом и меня пускай. На хрена мне теперь всё?
– А Иру с Яной на меня оставишь? Тебе дочь и жену защитить надо. Юрка вон свой мужской долг перед семьей исполнил. Теперь только ты один - за вас двоих у них остался…
Приобняв мужика за широкие подрагивающие плечи, глазами зову психологиню.
Пусть теперь с ним дипломированный специалист поработает…
Передаю поникшего товарища в надежные, заботливые и чуткие руки Марго и Федора, а сам иду к командиру и пленным…
Ну что, свою первую битву в надвигающейся большой войне - мы выиграли.
Если отстраниться от того, что погиб сын Олега и самый юный член нашей команды, то можно сказать, что дебют удался на славу.
Противник потерял пленными и убитыми больше полутора десятка бойцов.
Наш же "сводный отряд" - уменьшился лишь на два ствола.
Еще одна вражеская пуля забрала одного из парней «председателя колхоза» Александра – того самого долговязого кавказца, вызвавшего смех у Жорика.
Сам Георгий-первый, кстати, тоже всего на пару сантиметров разминулся со смертью – «его» пуля проскользила по скуле и улетела в поле, оставив сочащуюся кровью борозду на лице.
От предложенной психологиней помощи он лишь отмахнулся, после чего самостоятельно протер рану крепким алкоголем и даже не поморщился…
Проходя мимо, мельком оглядываю пленных «трехсотых»:
Один совсем тяжелый, лежит на спине, булькает кровью в дырявой груди и пускает её струйки изо рта, но умирать пока категорически не желает. Ух какой крепкий на рану организм!
Добить, что ли?
Да, успеется… Может, вон Олегу этот экземпляр в качестве средства для облегчения душевной боли еще пригодится.
У двоих других раны полегче. Но самостоятельно убежать они не смогли. У достаточно симпатичной девушки, лет двадцати, повыше колена перебита нога.
У щуплого мужика среднего возраста - дырка в бедре.
– Ну, что тут у вас?
– Да, вот еще только начали. Ну, а из личных впечатлений: на наше счастье – это, все-таки, совсем не регулярная армия, парни. Толпа рыбаков и строителей, которую под флаг согнали, под присягу подвели и погоны нацепили.
– Хорошо, - киваю я, - Обоснуешь для штатских? А то мы ваших академий не кончали. И строем не ходили.
– Давай позже.
Витя снова переключает внимание на объект допроса.
Это тот самый «голосистый» кореец, удачно подстреленный мной в пятую точку. Костистое лицо и черные волосы. По первому впечатлению – ему, где-то, в районе тридцатника.
И по выражению лица заметно, что первая растерянность от полученного ранения и плена отступила и теперь он снова в маске офицера.
– Итак, я повторю: куда направлялась ваша группа?
– Я не стану отвечать на ваши вопросы…
О как! А я уже решил удивиться – с чего бы это капитан с ним на русише балакать вздумал. Да он по-нашему шпарит, как краснодипломница филологического факультета.
Ну, Кот – везунчик! Такого ценного кадра стреножил.
– Не станешь, значит? Ну, это ты себя явно переоцениваешь, партизан, - нехорошо хмыкает Виктор.
Пленник молчит. Только глазенками сверкает. Да скалится мелкими острыми зубами. Как у хорька.
– Ну что – мой выход? – тоже оскаливается, нависающий над корейцем Георгий-первый.
– Валяй, - взмахивает ладонью отставной капитан, - Помощь нужна?
– Справлюсь, - Жорж, ястребом, ухватившим зазевавшегося цыпленка, уволакивает пленного в сторону, за одинокую иву. Хорошо - сам догадался, а то девчонкам на подобное смотреть вовсе не обязательно.
Рыжая то сейчас - явно в оптику не только по сторонам пялится. Да и Марго с любопытством, нет-нет, да поглядывает в нашем направлении. Как и все остальные, впрочем. Народу закономерно интересно, что мы тут за разговоры разговариваем.
Буквально через минуту кореец заверещал зайцем, разрываемым на куски волчьими зубами.
Впрочем надолго его визг не затянулся…
– Он ваш, - Георгий-первый возвращает насквозь мокрого от пота, обмочившегося человека, на прежнее место и слегка разочарованно резюмирует, - Слабачок. А еще лэйтэнант… Младшой. Ага…
Усмехаемся. И откуда он это знает? Тому фильму лет больше - чем нам с Витей на двоих.
Джорджик, что ли тоже старое кино уважает? Никогда бы не подумал. Да и бог с ним…
Снова оглядываю пленника. Без микроскопа видно, что сей персонаж в корне изменил свои взгляды, раскаялся в заблуждениях и сейчас целиком и полностью готов к плодотворному сотрудничеству.
Вот так-то лучше будет.
Ибо, еще в святом писании сказано, что добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом.
Что?
Это совсем не оттуда?
Точно?
Ну и ладно. Но по сути-то верно. Просто, тогда еще огнестрела не было, вот и не вошло в священную книгу.