Попал так попал, или Орки рулят – 2

Гардер Игорь Гергардовичь

Но подвиг мой вечен.

И по силам сделать одному,

Что казалось невозможным.

И будет страшно узнать врагу,

Что нас таких – миллионы.

Даже если небо накрыло огнём,

Выбор

мой сделан – я остаюсь.

И пусть в обойме последний патрон -

Я умираю, но не сдаюсь.

(слегка изменённый текст песни Артёма Гришанова)

С последними словами я разжал пальцы, и двое прихвостней упали мертвыми куклами.

– Пока жив хоть один легионер, Империя не пала! За империю! За Мать! За отца! За брата и сестру! Смерть! Смерть! Смерть! – стал я скандировать.

– Смерть! Смерть! Смерть! – стали раздаваться голоса, набирая обороты, и всех стукачей сразу начали забивать, кто чем и как мог.

А в глазах людей стал зарождаться огонь ненависти, что готов был поглотить любого, кто встанет у них на пути. Да и смерть каждому из нас уже стала приятельницей и постепенно перестала пугать. Каждый понимал, что всех нас ждал один конец.

– Орк, веди нас на прорыв к свободе. Умрём в чистом поле, а не среди этих душных стен! – произнёс старый ветеран.

– Я не собираюсь умирать. Я ещё молод и хочу умереть от старости в своей постели, окруженный внуками, а в идеале и правнуками, – спокойно произнёс я, поднимая одну из дубин с пола и поигрывая ей. А за стенами стали тревожно бить колокола.

– Я не понял, что нам делать? – растерянно произнёс совсем юный пацан.

– Как что? Убить всех, кто не даёт нам спокойно дожить до старости! – произнёс я спокойно, кидая ему в руки дубину.

– Действительно, чего проще! Перебить две сотни эльфов, и хрен его знает сколько жаполизов, – усмехнулся стоявший рядом человек, что растерянно крутил палку.

– А кто сказал, что свобода любит слабых? Свобода одаряет своей любовью лишь сильных. Душой сильных людей. Если тебя не сломили, пусть ты даже умрёшь в оковах – ты всё равно свободен.

– А, к чёрту эти заумные речи! Смерть! Смерть идёт, и она сейчас простёрла над нами свою кровавую длань. Я устал жить как шакал и всего боятся, я иду убивать, и даже если я умру, то я умру свободным северным волком! Смерть! Смерть! – и разорвав на себе одежду, провёл кровавой ладонью по лицу. – Морская владычица, прими кровавую дань! – и, макнув пальцами в рану с ещё не запекшейся кровью одного из стукачей, провёл пальцами по груди, изображая волны.

– Отдай приказ вождь, и потомок морской девы его выполнит, меня может оставить лишь смерть, – произнес он, вставая на одно колено.

– У меня на родине говорят: “умри, но выполни приказ”. То есть, настоящего героя не остановит даже смерть. Так что нам есть на кого равняться. А сейчас там нас ждут те, кто должен умереть, чтобы мы жили.

Как я не люблю

громкие слова и напыщенные речи, но всё это часть моей новой жизни, и от неё никуда не деться. А ещё моими постоянными спутниками стала смерть с косой. Всем попаданцам в спутники даётся стандартный набор из жабы и хомяка, а в довесок к ним гаремчик девушек всех цветов и расцветок, а мне вот в спутники костлявая. А, не жили счастливо, нечего и мечтать, а сейчас пора показать силушку орочью, да так, чтобы развернулась рука и полетела чья-нибудь голова, да с чужих плеч.

Выскочив вслед за всеми из барака, я увидел, как стихийное восстание начинало набирать обороты. Везде были крики, стоны и просьбы о пощаде и помощи. Это народный гнев добрался до людей, что знали на ять форму доклада. Да и стражником досталось на орехи, тем, что не успели убраться подальше.

Эльфы, к сожалению, не дремали, и сейчас спешно занимали места на стенах по периметру. Но и наши братишки-смертнички не собирались изображать из себя ростовые мишени. У многих был опыт боевых действий. Вот эти ветераны сейчас и командовали небольшими отрядами заключенных, и уже штурмовали стены, местами даже сошлись в рукопашной с длинноногими и буквально зубами проводили купирование остроконечных ушек.

Напомнил себе в очередной раз, что путь силы – не совсем мой путь, и что я, чёрт возьми, шаман, а это должно звучать гордо и страшно для врагов моих. А сейчас, если они и дрожат, то лишь от смеха. Буквально заставил себя выпрямиться, и гордой спокойной походкой направился к вольеру с химерами. Надо же посмотреть, что за твари там обитают.

В тоже время, в офицерском блокгаузе

– Господин…

– Давай без титулов и спокойно, – прервал эльф в золотых эполетах, сидевший с бокалом вина.

– Заключенные подняли бунт и перебили часть гарнизона. Сейчас они пытаются отбить стену, что огораживает бораки.

– Ну наконец-то, это быдло решилось на восстание. Я, если честно, уже перестал надеяться, – и отставив бокал, он резкими движениями одернул свою форму, приводя её в безукоризненный порядок. – На стенах оставить людишек, их не жалко. А первородных отвести на внешние стены и приготовиться. Отстреливать лишь особо рьяных, что будет пытаться прорваться через внешнюю стену. Да, и передай магам, пусть выпускают химер. Посмотрим, как они себя покажут в бою, – и надел самую натуральную треуголку на голову, а в руки взял трость. – Прошу вас, офицеры, пройдемте на дозорную башню, посмотрим, насколько хороши химеры.

– Да на что там смотреть? Как ваши монстры расправляются с безоружной толпой?

– Не совсем, там заранее размещён склад с копьями и мечами. Щиты и защитное снаряжение мы не стали там размещать, для удобства отстрела тех, кто не захочет сражаться. Да, и проследите, чтобы каждый солдат знал, что орк нужен живым.

– А зачем он вам? Насколько я понял, вы специально его там поселили, чтобы он поднял восстание, так?

– Да мой друг, вы правы. Но ему ещё предстоит стать инкубатором, – с усмешкой произнёс эльф, и вышел из комнаты.