Попал так попал, или Орки рулят – 2
Шрифт:
– Я так понимаю, что основная масса тех, кто остался, просто не смогли уйти и лежат здесь? – уточнил я, краем глаза рассматривая ряды с ранеными.
– Я поражаюсь вашей прозорливости, но сейчас она дала осечку. Здесь треть из тех, кто остался, хотя ещё вчера вечером нас было большинство. Но костлявая ходит среди нас и периодически помогает перейти из нашего грешного мира в лучший, иной. Вы, по-моему, так говорите, – усмехнулся мой невидимый собеседник.
– Вот что вы наделали? Зачем? Я спрашиваю, зачем? – стали раздаваться крики с нотками истерики от
– Я скажу лишь один раз, а услышишь ты или нет – это твои проблемы. Прежде, чем кого-то винить, подумай хоть немного… говорят, что полезно. Посмотри кругом, что ты видишь? – спросил я его. Мне было немного стыдно за все эти смерти.
– Раненых и мертвых! – ответил он с вызовом в голосе.
– А стены ты видишь? – дал я ему наводящий вопрос.
– Да! – коротко бросил он мне.
– А надписи на них видишь? – спросил я не обращая на его интонацию не малейшего внимания.
– Да, вижу, и что? – рявкнул он привставая.
– А ты посмотри внимательно на даты! А, ладно, объясню так, явно будет быстрей. Там стоят имена, а также даты рождения и смерти, почти у всех. А ещё там одна особенность: там нет дат смертей за следующий месяц, до него есть, после него есть, а именно в этот нет. Да, и ещё информация на подумать: в лагере нет никого, кто находился бы здесь около года, а лагерю, судя по надписям, уже шесть лет. Занятная задачка для ума, – произнёс я с усмешкой.
– Всё равно, если бы не ты, мы может быть выжили. Это ты виноват, – упрямо гнул старик.
– Ага, а ещё я виноват, что вы попали сюда. Это я пригнал вас.
– Я своего сынишку от вербовщиков полгода в подполе прятал, – надломленным голосом произнёс старик.
– А зачем от вербовщиков прятать, сказал своё отцовское: “Нет”, и ни один вербовщик не забрал бы твоё чадо.
– Это может у вас там так, а у нас пришли вербовщики, построили в ряд всех от шестнадцати зим и до двадцати пяти, отберут каждого десятого из самых крепких парней, и уведут их. За два десятка лет ещё ни один из тех, кого увели, не вернулся к родному очагу. А сосед за три золотых нас продал эльфийским вербовщикам. Они меня и его скрутили, и ещё десяток мужиков из нашей деревни сюда на погибель пригнали. Я чувствовал, я чувствовал, я хотел его спасти, от смерти спасти! – начал причитать дед, вытирая слёзы, что навернулись на глаза. – Из наших лишь я один, почему я? Почему я, а не мой сын. Я хотел его спасти, от смертушки уберечь… – и полились старческие слезы.
– Ты поплачь, дед. Легче станет, поверь, я твоё горе понимаю. Я из дому старшую дочку замуж выдавал в соседние селение, а мои дома остались. Эльфы набег устроили на мой родную деревню, всех сожгли, живьём сожгли, никого не пощадили. А он у тебя молодцом сражался, не как этот паскуда, что под лавкой хотел отсидеться, – с последними словами раздался крик боли.
– Я ранен, я не мог сражаться, – раздался испуганный голос.
– Ушибленный палец за ранение не считается. Бегом за водой. А потом могилу рыть.
– Иду. Иду!
– Потерпи, ледгард. Сейчас целители освободятся и тобой займутся.
– А откуда целители взялись? – спросил я, стиснув зубы от боли в ноге.
– Так мы насилу их отбили, не дали их на куски разорвать. Сначала из пасти твоих химер их выковыривали, а потом от этих дебилоидов отбивали. Я так разумею, пусть сначала раненых на ноги поставят, а потом можно их и убивать.
– Логично, – согласился я с очевидной мыслью.
– Да! Там химеры проголодались, наверное, может им элфятинки дать? – произнёс седой ветеран, подходя на костыле с согнутой ногой.
– А если подумать? – произнёс я, отпивая из кувшина с водой, что он держал у моих губ.
– Твоя правда командир, не подумав ляпнул, – согласился он.
– Так давать или не давать? – поинтересовался кто-то от двери.
– Тебе же ясно сказали, что у нас уши не той длины, чтобы разумными скотину кормить, что тут непонятного, – рявкнул ветеран.
– Так бы и сказали, зачем кричать, – раздался обиженный удаляющийся голос.
– Часовых выставили? – поинтересовался я, борясь с наливающимися свинцовой тяжестью веками.
– Стоят. Да и подготовка к походу идёт. Мы, чай, не идиоты, что разбежались, толком ничего не взяв.
Засыпая, я подумал – а о каком походе идёт речь? Они куда-то собрались? А почему я не в курсе, может мне к ним на хвост упасть? Всё же лучше чем одному. С этими мыслями я и уснул, не зная тогда, что это не я с ними, а они со мной собрались спасаться.
Полночь лучшее время для торговли
– Как ты вселил своих нечестивых духов в тела творений Ночной Владычицы? – разбудил меня властный голос.
– А я думал, мы вас всех перебили, – произнёс я с удивлением, увидев перед собой эльфа.
– Мы не презренные дети леса, мы порождение темноты, – с усмешкой произнёс мой собеседник. – Второй и последний раз спрашиваю, как?
– А хрен его знает. А что, нельзя было?
– Ну, почему нельзя, Ночная Владычица не терпит слабых, ей поклоняются лишь сильные и достойные. Мне интересно узнать, как?
– Если честно, то хрен его знает, я шаманил в бредовом состоянии, балансируя между жизнью и смертью. А зачем вы продали детям леса созданий Ночной Владычицы, – не смог я удержаться от вопроса.
– Здесь я задаю вопросы.
– Вопросы ты можешь задавать, но если хочешь услышать ответы, причём, правдивые ответы, то отвечай и на мои.
– Так я могу и по-другому спросить, – произнес эльф, достав нож.
– Меня пытками не удивишь, пытали, знаю. Да, больно… да, страшно, и? – блефанул я.
– Ты силён духом. Что ж, я принимаю твои условия, – с усмешкой произнёс эльф, убирая нож.
– Мы не продавали, – коротко ответил он. – Вы всех убили?
– Наскоко я знаю, нет, – так же коротко ответил я.