Попал! Том 6
Шрифт:
В свою очередь Муромов, сидевший через стол, бурил спину Томи с ещё большим негативом чем прежде: «Решил повыделываться, Романов... Зря. Скоро ты поймёшь, что участие в турнире — худшее что могло произойти с тобой...»
Владимир Калашников, доев, поднялся из-за стола. Как и другие аристократы, он не убирал за собой. Для этого есть целых девять слуг, которые с радостью не просто уберут, но и вылижут тарелки до блеска, если того потребуется. Его взгляд в сторону Томи был полон вызова: «Пируй, Романов. Стоит тебе попасться ко мне в противники и я, наконец,
Злобин, как и Астафьев, не испытывал к Томасу каких-то особо ярких эмоций. Он просто был им неприятен. Возможно, мнение о нём у них сложилось посредством услышанных слухов, и пока что меняться не собиралось. Романов продолжал раздражать. Особенно после взятия сегодняшней победы в марш-броске. Никто не любил выскочек. Вот и всё.
Томи доел суп, приступил к гарниру. Рядом стоял стакан с остывающим чаем.
— Зоя.
— Господин? — ответила шпионка, прожевав.
— Нужно взять еды для Поповича и пленных.
— Поняла, — кивнула она.
Томи кивнул в ответ. И все гвардейцы заметили задумчивость на его лице. В такие моменты никто не доставал его вопросами или разговорами. Все молча продолжали ужин.
В динамиках снова прозвучал голос Катерины:
— Говорит Долгорукая. Просьба главам кланов явиться после ужина в переговорную.
Пик.
Доев, Томи отнёс грязную посуду в приёмное окно, чем вызвал лёгкое недоумение от аристократов. Для них подобное чуждо. С детства их воспитание строилось лишь на том, чтобы повелевать и властвовать. Разве может властитель убирать за собой грязную посуду? Под взглядами спортсменов Романов покинул столовую.
Вложив руки в карманы, он неспеша отправился к залу переговорной. По пути в коридоре встретился с девушкой. Длинные тёмные волосы, сама худенькая. На лице веснушки. Довольно симпатичная и молоденькая. Он едва не столкнулся с ней. При чём выглядело так, словно она хотела нарочно врезаться в него. Но Томи вовремя отклонил корпус и шагнул в сторону, молча пройдя мимо.
— Господин Романов. — окликнула она его.
— М? — повернулся Томи, остановившись. — Чего?
В коридоре никого не было, девушка специально подгадала момент.
— Есть люди, которые теперь болеют за вас, — улыбнулась она, прищурив взгляд.
— Ты что ли? — приподнял Томи бровь.
Мимо прошли трое спортсменов, и брюнетка прижалась к стене, пропустив их. Когда те скрылись из вида, произнесла:
— Допустим я. Но это не то, что пришло вам в голову. Вы не в моём вкусе.
— Я даже не знаю твоего имени. Так что и вы, леди, не в моём, — он развернулся и продолжил путь.
— Постойте.
— Ну чего? — повернулся он снова.
— Если сразите на турнире Муромова, я буду у вас в долгу, — не моргала брюнетка, глядя ему в глаза. На лице больше не было приветливой улыбки. Только серьёзность и хладнокровие.
— У тебя зуб на него что ли?
— Так и есть.
— Неинтересно. — махнул он рукой и направился к переговорной.
— Я! Я сделаю всё что захотите! — попыталась она остановить его.
— Отказываюсь.
И Томи ушёл. Играть в чужие игры он не намерен. Вероятно, ни к одному ему тут вопросы. Аристократы часто вставляли друг другу палки в колёса. И это ещё не начался этап состязаний друг с другом. Наверняка, часть кланов объединятся против других — обычное дело.
Томас прошёл в переговорную. В сером кабинете за круглым столом сидела Катерина Долгорукая. По соседству Антон Злобин, Степан Астафьев, Владимир Калашников. Напротив Юлия Воронина, Семён Жуков, Илья Муромов. Грозные принимали душ последними, и в данный момент заканчивали ужин. Так что Александр должен явиться с минуты на минуту.
Томи уселся рядом с Жуковым.
— Спасибо за ужин, — обратился он к Долгорукой.
— Пожалуйста, — нахмурив брови, ответила Катерина. Какой же Романов странный. Единственный, кто поблагодарил усилия Долгоруких. Подмазывается? Скорей всего!
— Что с пленными, Романов? — спросил Жуков.
— Под охраной.
— Мы должны обменять их. — высказался Астафьев.
— Мы? — приподнял Томи бровь. — Ты хотел сказать: «Романовы»?
— Пока мы сражались с французами, ты прохлаждался, — недовольно и даже грубо ответил Астафьев. — У меня погиб боец. А вы объявились без потерь. И благодаря кому? Нам!
— О, вон оно что, — не отводил от него неморгающий взгляд Томи. — То есть ты считаешь, что я обязан тебе? Интересно. Что ж, позволь выскажу благодарность. — он оскалился. — Можешь идти нахер, Астафьев. Так сойдёт? Или ты не полностью удовлетворён?
— Ты! Мерзавец! Как тебя, вообще, пустили на турнир! — сжал тот зубы, подорвавшись из-за стола. Готовый броситься на Томи, как разъярённый кот.
— Довольно. — холодным тоном произнесла Воронина. — Если продолжите, я убью вас обоих. Бои в стенах штаба запрещены. Хотите драться? Идите за его пределы.
— Следи за языком, Романов, — уселся Астафьев обратно в кресло.
— Ты больной на голову, Астафьев. — ответил Томи. Ох уж этот Томас. Похоже, он был готов прямо сейчас выйти за пределы штаба и устроить дуэль.
— Хватит, Романов, — зыркнула Воронина в сторону Томи. — Астафьев не прав. Но пойми его — он потерял своего человека. Как и Калашников. — указала она на молчаливого Владимира.
— Не нужно обвинять меня и делать крайним в своих неудачах, — ответил Томас. — Терпеть этого я не стану. У кого есть претензии — готов решить с ним в дуэли на нейтральной территории. Я всё сказал.
Томи поднялся из-за стола и отправился на выход.
— Куда ты?! — недоумевающе спросила Воронина.
— Отдыхать. Да и вам будет лучше без моего присутствия, — он вышел в коридор.
— Романов, подожди... — раздался голос за спиной.
Неожиданно для Томи это была Катерина.
— Да? — спросил он, взглянув в её зелёные глаза.
— Сегодня было голосование. Отправиться к тебе на помощь. Или отдохнуть перед заходом на полигон. Я проголосовала за отдых. — сказала Катя.