Попал! Том 6
Шрифт:
— Какой грубый мальчишка. — он оглядел остальных. И сосредоточил внимание на Калашникове. — Обсудим наш план действий.
— Но без Романова в этом мало смысла, — проворчал Владимир.
— А ты собрался рассчитывать на него? Думал, это последнее что ты будешь делать, Калашников, — хмыкнул Грозный.
— Твоя правда. Погорячился, — оскалился тот.
— Извините, что вмешиваюсь, — втиснулся в их разговор Жуков. — Но разве Романов не собирается в данный момент устроить передачу пленных? Возможно, стоит придержать пленников. Вероятно, они — ценные бойцы. Стоит
— Не думаю, — хмыкнул Муромов. — Они проиграли Романовым, так что вряд ли представляют какую-либо ценность. Пусть отдаёт их обратно.
— Согласен, — кивнул Астафьев.
— Тогда приступим к обсуждению. Уверен, план полигона видел ни один я. Как и наши соперники…
...В это время Томи прошёл в кубрик. Гвардейцы ожидали его с нетерпением. Все желали услышать: кто же из спортсменов будет участвовать в сегодняшнем состязании?
— Господин, поделитесь информацией? Кто будет среди участников в состязании?
— Как вернусь после обмена, — указал Томи взглядом на пленных. — Не нужно, чтобы они слили своим информацию.
— Пф. Какой секретный, — хмыкнул молодой бразилец.
— Доложи, Быстрова, что сказали представители Бразилии? — проигнорировал Томи пленника.
— Есть! — выгнулась та, как струна. Ей удалось назначить встречу и не терпелось рассказать об этом. — Представитель Бразилии будет ожидать вас на нейтральной территории. Они написали список. Было сказано выбрать что-то одно, так как в провизии у всех жёсткое ограничение и они рассчитывают на благоразумное решение с нашей стороны.
— Благоразумное решение значит, — хмыкнул Томи и взял список. — Бананы? — приподнял он бровь. — А они явно не мелочились. Хм. Фонарик. А вот это интересно. Берём.
— Тц. — цокнул молодой бразилец от неприятия, что его жизнь обменивают на какой-то фонарик.
По правде говоря, Томи это делал не для того, что ему потребовался фонарь или продукты питания, а по другой причине. Если его люди, возможно, попадут в плен бразильцам, то по кодексу чести те должны будут обменять Романовых так же за еду или вещь. В каком-то смысле, это была подстраховка. Тоже самое касалось и Великобритании с Германией.
— Фомичёв? Что сказали британцы? — взглянул Томи на молодого разведчика.
— Британцы передали вот это, — протянул он пакет с сушёными листьями.
— Чай значит, — принюхался Томи. По запаху было ясно, что листья не отравлены. — Ничего себе, а они тебя ценят раз поделились самым сокровенным, — взглянул он на усатого адепта.
— Всё так, господин Романов, — кивнул носатый британец с улыбкой. Он уже понял, что попал к довольно порядочным людям. Его накормили и утром, да и в туалет сводили, разрешили умыться. В общем-то и спал он на кровати, пусть и привязанный. Относились хорошо, так что он вёл себя почтительно.
— Так, значит с этими двоими ясно, — пробурчал Томи и взглянул на Баринову. — Алёна, что с Германией?
Алёна, как пришла с переговоров, не сказала ни слова, хоть все сослуживцы и просили рассказать: что же там сказали немцы.
— Господин, их представитель придёт на нейтральную территорию в 9:20. Больше они ничего не сказали.
— Вот блин, — хмыкнул Казбек. — И это ты скрывала?
Томи в свою очередь замолчал. Задумался. Взглянул на Шульц, та сидела на кровати, опустив взгляд в пол.
— Ясно. Значит в 9:20. — он посмотрел на часы. — О, пора выходить. Вставай, — сказал он бразильцу.
— Моё имя Руссо Арон Фернандес!
— Ага. Ведите его Сергей.
И все вместе, миновав коридор, где стояли с десяток бойцов, обсуждавших сегодняшнее состязание, вышли из штаба. В небе вовсю палило солнце. Всё-таки июль на дворе. Жарковато. Томи, оттянув воротник футболки, направился с территории штаба Российской империи на нейтральную. Позади него Сергей и Казбек сопровождали бразильца. Тот не сопротивлялся, да и, по большей мере, молчал. Вся смелость куда-то испарилась, вероятно понимал, что среди своих он оказался виновен в проигрыше. Конечно, на его месте мог бы оказаться другой. И всё же, быть причиной проигрыша не совсем приятно, ещё и морально тяжело. Может, поэтому Фернандес был так вспыльчив по отношению к Томи.
Представитель Бразилии, увидев как Романовы направились к центру нейтральной территории, так же выдвинулся от штаба.
— Можете остановиться. — скомандовал гвардейцам Томи. — Ты тоже, Фернандес. Не нарушай этикета обмена, если не хочешь опозорить свою страну.
— И без тебя знаю, высокомерная рожа, — цокнул бразилец.
Томас не ответил и пошёл вперёд. Через сорок метров подошёл к самому центру нейтральной территории. Под ногами твёрдый настил из песка и мелких камней. Словно арена. По периметру же располагались десять штабов. У двух из них стояли караульные. Видимо, Америка и Китай не доверяли написанным правилам или же играли по своим. У других штабов толпились любопытные. Томи успел насчитать около тридцати человек в общем.
— Приветствую, Романов, — поздоровался лысый чернокожий бразилец. Высокий и массивный. Как боксёр-тяжеловес. С козлиной бородкой. В чёрных спортивных штанах и такой же футболке.
— Приветствую. Фамилии твоей не знаю, так что без обид. — ответил Томи.
— Мой звёздный час ещё не наступил, хе-хе, — оскалился бразилец. — А ты неплохо всё провернул. Запись два раза пересматривали всей командой.
— Спасибо.
Бразилец кивнул, взглянул на пленного соотечественника, который стоял в сорока шагах. Лицо без синяков и ссадин. Видать не мучили. Он снова посмотрел в глаза Томасу:
— Ты выбрал что возьмёшь?
— Фонарик.
— Понял. — бразилец обернулся и крикнул: — Роберто! Фонарь неси!
— Есть! — отозвался молодой чернокожий воин, а через десяток секунд подбежал к центру нейтральной территории и протянул главному фонарик.
Тот передал его Томасу.
Романов проверил исправность фонарика и кивнул:
— Всё в норме. — после, не оборачиваясь, громко произнёс: — Сергей, освободи пленного!
— Есть!
И Фернандес направился к своим.