Попала!
Шрифт:
Посмотрела на покрасневшее лицо смущенного брюнета и смилостивилась:
– Я взяла тунику и шорты. Хочу поплавать, если не очень холодно. Но вообще у нас загорают в купальниках. Вечером покажу.
Как-то сомнений, что вечером наш экскурс по земным чудесам и ужастикам продолжится, у меня не было.
Арвис облегченно вздохнул и стал раздеваться сам. Оставил только штаны, похожие на бриджи. Я сглотнула. Подозревала, что он хорош, но чтобы настолько! Плечи широкие, талия и бедра узкие, ноги длиннющие. Гибкий, стройный. И видно, что мышцы – результат не тренировок в спортзале, но образа жизни. На предплечье пара светлых шрамов. И еще один – ярко-розовый,
– Арвис, когда это случилось?
– На следующий день после того, как мы с тобой были у кузнеца.
– Как?
– Напали четверо. Троих я убил. Последнего поймали в городе. Их подослали из Талисии.
Голос совершенно спокойный, как о погоде говорит.
Ну, я и дура! Думала, что он не приходит, потому что не хочет меня видеть. А у него был распорот бок. И с этой корзиной, зря я решила, что он чванится. Он же должен иметь свободные руки, чтобы в случае чего среагировать сразу. Я-то боец никакой, даже убежать быстро не смогу…
Вода показалась холодной. Сунула ступню и отдернула. Так не пойдет! Встала на камень на краю, прикинула – глубоко! И прыгнула ласточкой. Взвизгнула от холода и быстро начала грести прочь от берега, чтобы согреться. Через пару минут мне было уже хорошо. Вот только волосы зря, наверное, намочила.
Арвис, убедившись, что немедленное спасение мне не требуется, разлегся на покрывале. Ну и фиг с ним! Разогревшись, поплыла вдоль берега, потом начала нырять там, где неглубоко. Дно было интересным – я достала морскую звезду, повертела в руках и отпустила снова. Потом попыталась схватить сидевшего на зеленом валуне краба – тот оказался резвее и удрал.
Наплававшись, полезла на берег. Мм-м, а камни-то скользкие! И рубашка облепила тело так, что скорее все подчеркивает, чем прячет. Напоролась на пристальный взгляд голубых глаз и чуть не подвернула ногу. Разозлилась. Фыркнула. Да пусть смотрит – жалко, что ли?
Выбрала плоский валун на солнце и разлеглась там – сохнуть.
– Ты хорошо плаваешь. Это необычно для женщины.
– Зато верхом езжу кое-как, – отозвалась я. – А плавают у нас почти все.
Положила подбородок на руки и стала смотреть вдаль, на море. Что-то не жарко в одежде загорать. И вокруг уже лужа натекла… Выбрав по соседству аналогичный нагретый солнцем сухой валун, перебралась туда. Вздохнула. Все равно в мокром холодно. Оглянулась на маэллта. Вроде бы лежит, греется на солнышке, на меня не глядит. Повернулась к нему спиной, стащила тунику через голову, отжала и расстелила рядом – сушить. И сама улеглась на живот. Ну вот! Совсем другое дело!
Рано обрадовалась. Под животом кто-то бодро ползал. Кусачий.
Вот черт! А нечего было голым пузом ложиться – на пляжах же всегда всякая нечисть, вроде песчаных блох, есть.
– Арвис, отвернись и не смотри на меня! – Не побегу ж я за полотенцем в одних мокрых портках?
– Почему?
– Ай! – Я взвизгнула и дернулась в сторону, когда зловредная тварь вцепилась в кожу рядом с пупком.
И тут же дернулась снова, когда в то место, где я только что лежала, ударил арбалетный болт, обжегши меня каменной крошкой. Услышавший мой визг Арвис подпрыгнул, как на пружине. И тоже вовремя – второй болт разодрал покрывало там, где мгновение назад была его голова.
Вскочив, прыгнула в сторону и, петляя, как заяц, рванула к обрыву, вопя на бегу:
– Арвис! Сверху стреляют, беги!
Реакция у брюнета была получше моей. Он метнулся ко мне, прихватив в рывке нашу сумку и ком своей одежды. Даже меч
Бежать по камням босой было больно, но тут уж не до жалоб – переставляй ноги или пристрелят. Если арбалетчиков там двое – ладно. А если трое или четверо? И почему выстрелили сначала в меня, а не в неподвижно лежавшего Арвиса? Хотя я тоже лежала спокойно, пока меня не покусали. Хотели подстрелить девицу и, когда маэллт кинется ее спасать, подбить его? Или просто удобное для прицела место на обрыве нашлось только для одного? Прикусила губу, чтоб не взвыть, стукнувшись косточкой на щиколотке об острый камень. Арвис дернул меня за руку еще раз и потянул во тьму открывшегося прохода. Пещеры, что ли?
После солнца тьма казалась кромешной. Спотыкаясь, я ковыляла за Арвисом.
– Запоминай! Два раза направо, налево, потом снова направо! Лезь! – Он буквально забросил меня на уступ высоко над тропой. – Прячься и лежи тихо. Жди два часа. Если не вернусь, жди сколько можешь и возвращайся одна. Не отзывайся никому. Вернусь я, скажу «учебная часть».
Закинул на мой уступ корзину и исчез. Я осталась одна. В полной темноте.
Так. Соображаю. Сейчас есть немного времени до того, как появятся враги. Надо спрятаться получше – потом двигаться будет нельзя. Сначала переоденусь. В мокрых штанах на голом стылом камне воспаление придатков гарантировано. Не дождетесь – помру здоровой! Ощупала уступ. Широкий. А сзади еще вроде как ниша есть. Стянула мокрые бриджи. Нашарила в корзине замену, как-то напялила. И закуталась в платье, натянув подол на влажную голову. Вот так не замерзну. Запихнула в нишу, стараясь не шуметь, корзину. И заползла боком сама. М-да… Прогулялась, искупалась, отдохнула… эх-х!
Сколько так я лежала, настороженно прислушиваясь и нервничая, – не знаю. Сначала было тихо. Потом я уловила шум, вроде как вдали кто-то ругался, раздался короткий вскрик, следом еще один… и снова наступила тишина. Я лежала, грызла кулак и старалась не плакать. А если я его больше не увижу? Да и сама до вечера не доживу? Сейчас я знала только одно: надо делать так, как сказал он. А не как поступают в фильмах безмозглые юные девы, крадущиеся вопреки всем увещеваниям, чтобы посмотреть… а потом их хватают, приставляют к горлу нож, и требуются недюжинные усилия голливудских сценаристов, чтобы объяснить зрителям, каким чудом эта тупоумная курица осталась жива.
Подперла щеку кулаком и задумалась о дрезине – а что будет, если соединить два колеса хордой? Вроде у паровозов именно так? Какие паровозы, когда я не знаю, что там с Арвисом? Сколько времени уже прошло? – не знаю. Но, наверное, пока меньше двух часов. Может, начать считать? Не хочу. В итоге, уговаривая себя, что делаю это для успокоения, занялась тем, что было приятнее всего – стала вспоминать, как утром проснулась под его рукой. Как было тепло, хорошо, надежно…
– Мариэ? Мариэ? Ты где?
Вроде его голос. Но какой-то странный.
– Ушшебная шаст…
Ага! Вот теперь ясно.
– Арвис? Где ты? Я тут, но ничего не вижу.
– Спускайся, я не могу помочь.
Голос слабый. Ранен? Ой, тогда надо быстрее… Задом наперед сползла с карниза, волоча за собой корзину. Вроде тут не очень высоко? Свесила ноги и соскользнула вниз. И чуть не упала на него.
– Ты ранен?
– Да. Не просто… В плечо попал кинжал с ядом. Высосать надо. У тебя рот целый? Ранок нет?
Говорит с присвистом. А ранок у меня вроде нет. Помню, наглоталась воды, пока ныряла, так нигде не щипало.