Попала!
Шрифт:
Но когда-нибудь, хоть из принципа, я привяжу его к кровати…
Додумать дальше не успела – стало не до того.
Потом он уложил меня в ставшую уже привычной позу – на спине, с перекинутыми через его бедро коленями, поймал руку, переплел наши пальцы…
– Ну что, можем разговаривать дальше?
Мне бы такое самообладание! Я вот глазки в кучку собрать не могу! Но надо.
– Арвис… помнишь, я спрашивала тебя, можешь ли ты видеть моими глазами? Ведь это, как и мысли, которые ты читаешь, тоже в мозгу. Давай потренируемся? Вдруг получится? Вот думается мне, что если это берет не
– Бр-р… – поежился лежащий рядом голый брюнет. – Если вскроем еще одну шпионскую сеть таких же размеров, то окажется, что в заговоре замешана вся Риоллея поголовно…
– Не думаю, что все так страшно. Но, по разуму, посол, если не дурак – а дурака бы не послали, – должен иметь несколько агентов для проверки сведений, которые дает твой дядя, и слежки за ним. Помнишь, ты мне про дворецкого говорил, например? Ведь вряд ли его Палэнис окучивал?
– Ты права… – задумался Арвис. – Так что ты хочешь делать?
– Хочу, чтобы ты научился разделять то, что я думаю, и то, что вижу. Понимаешь?
– А как?
А кто его знает…
Задумалась.
– Я только знаю, что есть участок мозга, куда передается то, что мы видим. Вроде бы где-то в затылочной части. А вот мыслим мы лобными долями. Вероятно, тебе придется как-то концентрироваться на том, что происходит в моей голове. Давай, я отвернусь – буду по очереди смотреть на разные вещи, а думать постараюсь о чем-то постороннем… А ты пошарь. Попробуем?
Маялись дурью мы больше часа – я вспоминала мою последнюю поездку в Питер, а глаза блуждали по комнате, останавливаясь то на полосе бледного света за занавесками, то на спинке стула с висящими на ней штанами, то на странной формы тенях на потолке. Получалось не очень. Начиная с того, что в связи с перманентным гормональным штормом из всей экспозиции Эрмитажа в голове всплывали исключительно кранаховская Ева в костюме Адама, да роденовские Амур и Психея. Закончилось тем, что Арвис завозился за моей спиной и очень вежливым голосом попросил представлять что-нибудь более нейтральное. Цветочки, что ль, какие… Я щелкнула зубами и переключилась на впечатления от выставки ротвейлеров, куда меня как-то занесло за компанию с подругой.
Наконец Арвис предложил сделать перерыв. Я согласилась – сколько можно вспоминать клацающие зубы, капающие слюни и ошейники с шипами? Вообще я люблю собак. Но мне больше по душе голубоглазые свободолюбивые лайки хаски, гоняющиеся друг за другом по сугробам.
В этот раз я просто повернулась к мужу, обняла и затихла, уткнувшись носом в грудь и чувствуя, как его дыхание шевелит мои волосы. Стук сердца того, кого любишь, под щекой – вот оно, счастье!
Расслабившись, незаметно задремали и проснулись уже перед рассветом. И снова начали пробовать. В какой-то момент Арвису показалось, что он что-то нашарил. А потом и в самом деле получилось – я переводила сонные глаза с предмета на предмет, а он говорил вслух, куда я смотрю.
– А разница есть? – стало любопытно мне.
– Есть. Но не объяснишь. Вроде как глухому попробовать втолковать отличие речи от пения.
Я фыркнула, обидевшись. Старалась-старалась, а меня ж еще и обозвали! Кстати, о пении – вот что я мучилась с этими псами? Надо ж было просто петь про себя – и ни одной
Терпеть не могу вставать с постели, когда еще темно, да к тому же и холодно. Но надо – пора затопить печь, поставить чай и сотворить хоть тривиальную яичницу. Ему ж сейчас уходить на весь день. Сначала – на Дубовую улицу, оттуда – уже в карете – во дворец. На ту самую тренировку по фехтованию, ага.
А я собиралась заняться переводами с Корэнусом, потом сходить к кузнецу – посмотреть, как идут дела с офисными креслами и эмалировкой ванн и раковин. На вечер мы договорились все у того же Борадиса о встрече с мебельных дел мастером – я понятия не имела, как сделать удобные сиденья для дивана и кресел. Вот вспомнились пружины. Как они выглядят – я представляла хорошо, был в моем прошлом дачный диван – ровесник Октябрьской революции, молью погрызенный. Кстати, если получится, можно попробовать начать производство матрасов – в настоящий момент бедные аризентцы спали на тюфяках с соломой, побогаче – с шерстью или перьями, а знать – на многослойных пуховых перинах. С еще одной периной вместо одеяла. В такой постели сам себя потеряешь…
Пробегала я весь день и осталась очень довольна – оказалось, что дрезина почти готова, хотя мы уперлись в то, что ее негде разогнать, а если уж сдвинешь с места – невозможно вовремя затормозить. Идею пружин Борадис воспринял, сказал, что делать их надо из лучшей стали, но притом такой, чтобы не ломались. Форму – в начале и конце шире, чем в середине, – я ему нарисовала. Концы – чтоб седалище не пропороть – договорились загнуть и спрятать. Додумались, что поверх нужно пустить амортизирующий слой с шерстяным наполнителем, чтобы сгладить неровности. Начать решили с кресла – оно маленькое. Я нарисовала желаемую форму, сообщила, что стандарт высоты сиденья от пола – четыре пятых лиэрата, то есть примерно сорок сантиметров. Мебельщик почесал в затылке и обещал сделать прототип настолько быстро, как сможет – похоже, приобщиться к успешному бизнесу Борадиса он действительно хотел.
В мою ж голову стукнула очередная мысль – я вспомнила, как мне не понравились двери, ведущие из общего коридора в мои покои. Конечно, они из массива дерева, с дивной резьбой… но при том звукоизоляции никакой, пожароопасные, и вообще, любой мужик поздоровее их пинком вышибет. Про замок уж не говорю. Вот нельзя ли заменить это не внушающее доверия рукомесло на металлическую сотовую конструкцию, добавив звукоизоляцию и сохранив декор? При бродящем по дворцу Палэнисе это не паранойя, а разумная мера предосторожности. Арвис откуда-то издалека хмыкнул и велел: «Заказывай сразу шесть штук – на всю семью».
Семью? Упс! А ведь и вправду выходило, что я, сама того не заметив, обросла родственниками. Это не считая К-2, которого я уже давно зачислила в ближайшую родню. Хихикнула, вспомнив, как играла в «Пиратов» Сида Мейера – это там у главного героя по всему бассейну Карибского моря были раскиданы давно потерянные сестры, дядьки, тетки… Сидели себе под пальмами по заброшенным хижинам с очередным куском карты сокровищ в зубах. Найдешь какого-нибудь кузена, а он тебе с порога: «Вот, знаешь, у меня тут как раз завалялась карта клада… Давай поищем?» Деверь при первой же встрече завел речь о динамите. Интересно, а чем встретит меня свекровь?