Попались, которые кусались!
Шрифт:
– Вас всех надо посадить в клетку и показывать нормальным людям, как глупую ошибку природы.
Талантливо сказано.
И мы красиво, в полной тишине покинули арену. И вернулись в машину.
Тетя Леди включила двигатель. «Дворники» прошлись по стеклу, смахнули с него налипший снег. И мы поехали.
Кто-то бросился за нами вдогонку. Это был Рашид.
– Стойте!
– кричал он.
– Рашид с вами будет ехать!
Алешка опустил боковое стекло и высунулся в него так, что мне пришлось ухватить его за штаны.
– Рашид, -
– Завтра у нас последнее занятие, - сказала Тетя Леди.
– Жалко расставаться. Я так к вам привыкла.
– А мы все запишемся на ЗКС, [2]– сказала Лелька.
– Это еще на целый год.
А я подумал, что еще целый год буду учиться с Лелькой в одной школе. И общаться с Дашей на собачьей площадке…
Тетя Леди развезла нас по домам. Мы с Алешкой и Гретой вышли возле Лелькиного дома. Отпустили собак погулять. Гретка тут же затеяла любимую игру в прятки. Она отбегала подальше и ложилась за деревом. А сестрички-колли ее искали. Тимка сначала на эти игры смотрел, как взрослый на детские забавы, а потом и сам увлекся. И через пять минут наши собаки стали такими мокрыми, будто и сами искупались в пруду.
– Завтра в школу, - сказала Лелька.
– Ага, - поддержал ее Алешка со смешком.
– Я так соскучился.
А я вовсе не против школы… И не против ЗКС.
Папы еще не было дома. Мама нам очень обрадовалась: вытерла мокрую Гретку старой простыней и поскорее стала ее кормить. И все время приговаривала:
– Кушай, Рыжик, кушай. Загоняли тебя совсем мальчишки. Похудела даже.
– Ничего, - усмехнулся Алешка, - сейчас живо поправится.
И он не ошибся. Когда Гретка опустошила свою миску и по своей щенячьей привычке растянулась возле нее, ее живот напоминал небольшой воздушный шарик.
Мама погладила ее и сказала нам:
– Теперь ваша очередь, садитесь за стол.
Как только мы уселись, пришел папа.
– Подвинься, Бабочкин, - сказал он Алешке, садясь с ним рядом.
Алешка даже не вздрогнул, продолжал возить ложкой в тарелке. А потом поднял вопросительно невинные глазки:
– Добрый вечер, папа.
– И спросил голосом благовоспитанного и благоразумного мальчика-ботаника: - Ты что-то сказал, папа?
– Я сказал, что взрослым врать нехорошо.
– А он ничего не врал, - вступился я.
– А записаться в племянники Махаона - это не вранье?
Мама стала внимательно прислушиваться к нашему разговору.
– Пап, - Алешка сделал свои глаза еще более невинными. Даже обиженными.
– Я никому не говорил, что Бабочкин мой дядька.
– Да, - подтвердил я поспешно.
– Он только говорил: «Один дядька фотоаппарат подарил». Они сами почему-то решили, что Лешка - его племянник. Наверное, от страха.
– Ага, он просто однофамилец!
– усмехнулся папа.
– Случайное совпадение.
– Да!
– опять вступился я.
– Совпадение. И с собакой Лешка никого не обманывал. Он честно сказал: в бой пойдет Чен. Так и в договоре было записано. А то, что он в это время держал на руках песика хина, ничего не значит. Он мог бы и крокодила в это время держать.
– Какого крокодила?
– испугалась мама.
– Где крокодил?
– И она почему-то осторожно заглянула в холодильник.
– Его там нет, - засмеялся Алешка.
– Пока.
– А где он?
– мама села на табуретку и поджала ноги.
Папа о крокодиле будто и не слышал. Он свою линию допроса продолжал. Жаль только, что мы не сразу об этом догадались. Сами все выболтали.
Вот что значит - профессионал. Папа задавал вопросы так, будто в самом деле все знал, а мы, простодушные, отвечая ему, раскрывали все свои секреты.
– Так, Алексей, ты, стало быть, теперь законный владелец собачьего питомника?
– спросил он.
– Только когда совершеннолетним станет, - уточнил я поскорее, чтобы папа не очень сердился, а мама не очень испугалась. Но она все-таки немного испугалась.
– А сколько там собак?
– спросила она с тревогой.
– Не много, - вздохнул Алешка.
– Всего-то меньше ста.
– Что?!
– мама вскочила с табуретки, забыв про крокодила.
– Их же кормить всех надо. А где они будут жить?
– И предупредила: - У нас квартира маленькая. И холодильник небольшой.
– Зато с крокодилами, - засмеялся Алешка.
– Зубы не заговаривай, - одернул его папа.
– Ты хотя бы подумал, на какие деньги будешь этот приют содержать?
– Запросто! У меня эти… как их, Дим? А! Спонсоры! Леди, Док… Еще там всякие…
– Собаки?
– удивился папа.
Алешка немного растерялся. Но нашел достойный ответ:
– В какой-то степени. Это очень хорошие люди. Добрые и надежные. Будут мне помогать.
– Ничего не понимаю!
– Мама прижала ладони к щекам: - Они что, тоже у нас будут жить?
– В холодильнике, - сказал папа.
– С крокодилом.
Тут проснулась Грета и быстро навела порядок, приласкалась к папе и попросила добавки у мамы.
– А ты?
– спросил папа Гретку.
– Где твой диплом?
– Завтра получит, - сказал я.
– На последнем занятии.
– Пап, - поинтересовался Алешка.
– А этим, которые бои устраивали, что будет?
– Да ничего не будет, - сказал папа недовольно.
– Кого-то из них, особенно из охраны, привлекут за другие дела, а эти… им нечего предъявить.
– А жестокое обращение с животными?
– возмутился я.
– Такая статья есть.
– Во-первых, это сложно доказать, во-вторых, наказание здесь не очень серьезное. Ведь собачьи бои запрещены только в Москве. А в области - пожалуйста.