Поперчить посахаренное
Шрифт:
– И, конечно же, не только им, - догадалась Дохи. – Судя по тому, что много кто знает.
– Разумеется, - грустно повеселившись тому, что от неё это звучит слишком часто, Бора досказала: - Это же БиАй!
– Его кто-нибудь когда-нибудь пристрелит, нет? – задалась безответным вопросом Джинни.
– А смысл? – хлюпнув супом, вытерла губы Дохи. – Не он, так другой будет иметь этих псевдо-девственниц. Вот скажи, чего было ломаться, если готова отсосать под какой-то лестницей? Как будто сделать минет – удел приличных. Вот ты этим занимаешься? – пытливо воззрилась на
– Нет…
– Во-от! Хотя у тебя тоже есть парень. Нет, девчонки, проститутка – это призвание, а не профессия.
– А что в этом такого плохого? – нервно посмотрела на неё Хёна. – Если бы БиАй не выставил это на показ, то это было бы делом двоих, которые имеют право заниматься, чем хотят и как хотят.
– Да ну, по-моему, это извращение какое-то, - загрузилась Дохи. Хёна поднялась, взяв поднос.
– Не буду смущать своим извращенным обществом приличных девочек, - разозлившись на ровном месте, ушла она. Дохи поняла, что невольно попала туда, куда не метилась. Джинни похлопала подругу по плечу.
– Не переживай, просто Ханбин опять выбил её из колеи. Она не обижается. Скорее, сама думает, что зря шла у него на поводу, - вспомнив секс с Юнги – нельзя было не подумать о сексе в гуще таких разговоров – Джинни воспроизвела перед глазами его член, произведший на неё неизгладимое впечатление. Её вовсе не смущало, с первого же раза, смотреть на него, трогать. Вообще-то её тянуло и на большее, но она не решалась пока. – А, на самом деле, что извращенного в оральном сексе? – спросила она у подруги. Оказавшись в одиночестве против двоих, Дохи почесала затылок, крепко загрузившись.
Третья ложка. И совсем чуть-чуть перца... упс!
Джинни не пошла на занятия. Она долго ещё не увидится с Юнги, поэтому предпочла провести весь этот день с ним, но стоило начать собираться выйти из дома, как мобильный вновь взялся беспокоить её. Бобби. Никак заметил её отсутствие? И что ему нужно? Узнать, почему её нет? Пусть ещё скажет, что волнуется! Девушка снова выключила звук, и пошла в прихожую. На кухне доедал завтрак Намджун, как бизнесмен имеющий право приезжать на работу попозже, не торопясь.
– Я сегодня прогуливаю учебу, - смело сообщила она, остановившись в проходе. Брат развернулся, поставив чашку чая на стол, ожидая, последуют ли оправдания? Проснувшись, он думал, что её уже нет дома, и вот она вдруг. – Юнги завтра уезжает на очередное задание, - сказала Джинни. Намджун расслабился, с пониманием опустив глаза и кивнув. – Я вернусь поздно, - непререкаемо выдала она. – Позже, чем обычное «поздно».
– Я должен бы дать тебе ремня, - вздохнул Намджун, но выдержав зловещую паузу, улыбнулся. – Но сегодня пусть будет так. Передавай Шуге привет и удачи, пусть бережёт себя. Я заеду к ним завтра утром, на дорожку.
Джинни обулась и поспешила на автобус, чтобы встретиться в обговоренном заранее месте с Юнги. Они пошли в кинотеатр на новую комедию, после которой перекусили в Старбаксе и уехали в Мёндон, бродить по магазинам в поисках чего-нибудь памятного и парного. Обзаведясь одинаковыми браслетами и футболками, Джинни с Шугой отчалили бродить по Каннаму, хотя знали его уже наизусть. Вездесущие пешеходы и несвободные тротуары утомили их к вечеру, и они двинулись в более окраинные районы. Заплутав в каких-то переулках, они шли среди забегаловок, торговых лавочек, цветочных палаток и прилавков на колесиках, на которых либо
Джинни представила себе имя «Юнги» хангылем на коже, и не пришла в восторг. Как-то это будет… не очень. Даже интересно, что она не сомневается в нём, если собралась бы набивать тату, а вот храбрости не хватает – неужели это неверие себе? Ведь татуировку, какую-нибудь, она хотела давно. Джинни вспомнила о прозвище своего парня. Шуга. Представив слово «сахар» на английском, она оценила его больше. А что, красиво выглядит. Будет выглядеть. Да, пора прекратить сомнения и угомонить именно себя. Иногда нужно совершать решительные действия.
– Пошли, зайдём? – потянула Юнги девушка к двери тату-салона. Он посмотрел, куда она его ведёт.
– Что мы там забыли? Ты ещё и парные наколки хочешь? Джинни, у меня бледная кожа, на мне не будет выглядеть! – уперся он, но она дергала сильнее и сильнее. – Я не буду колоть себе цветочки и бабочки!
– Ты ничего не будешь колоть! Я хочу! – заявила она.
– С ума сошла? Рэпмон убьёт тебя! И меня, за то что недоглядел, - назвал её брата по кличе Шуга. Когда-то тот мечтал сделать карьеру рэпера, но отношения с музыкальной индустрией не сложились, хотя рэп он до сих пор предпочитал всему другому, слушая именно его.
– А он не увидит, - Джинни стрельнула бровью. – Там не увидит…
– Так, о каком «там» речь? Джинни, остановись, пошли дальше!
– Это не займёт много времени!
– Что ты хочешь на себе нарисовать? Ты что – индеец маори?
– Увидишь, если мастер хороший, то сделает быстро.
– Если мастер будет мужик, то никаких «там» я не позволю! – сдаваясь, вошёл Юнги следом за девушкой.
Когда Джинни вывела курсивом на листке бумаги «sugar», дав татуировщику основу, молодой человек прикусил язык, впав ненадолго в ступор. Воспользовавшись этим, девушка принялась за дело, пройдя за ширму. Шуге она указала на место внизу живота, на границе с трусиками, чтобы он не возмущался, но когда татуировщик, который всё-таки был мужчиной, попросил уточнить точку, без надзора Юнги Джинни приспустила резинку ещё ниже, уйдя чуть в бок от лобка, к сгибу ноги, и попросила написать «сахар» именно там. Там, где точно никто кроме него и неё не увидит, потому что для этого нужно будет снять нижнее бельё. Готовившаяся к вечеру, она была везде выбрита, поэтому кожу пришлось только обезжирить перед началом процедуры.