Поперчить посахаренное

Чеснокова Юлия Олеговна

Входя в аудиторию, она была поймана за целую, не порезанную руку, поэтому обернулась назад.

– Как ты, хомячок? – стоял позади неё Бобби и смотрел на неё взволнованными глазами – единственным живым местом на расквашенном в третий раз за месяц лице.

– Ты дурак?! – затянула его Дохи в зал за собой. – Если тебя декан или завуч увидят, то точно отчислят! Не броди по университету с такой мордой, выпрут ведь!

– Да плевать, как твоё плечо? – Девушка посмотрела на него, как на ненормального, и, бубня под нос, пошла садиться, увлекая парня за собой:

–

Что со мной станется? Я в полном порядке, а Юнги до сих пор в коме, в которую ты его закинул. Ты хоть понимаешь, что будет, если он не очнется? – Бобби сел рядом с ней на стул.

– Я не хотел, ты же знаешь.

– Зачем ты показал ему то фото? – тихо спросила Дохи, положив рюкзак на колени.

– Ну, психанул, - повел плечами Бобби, спрятав взгляд. Стыдно, что ли?

– Зачем ты вообще сделал этот снимок?

– Мне нужно было добиться Джинни… я заготовил разные варианты по тому, как ей завладеть. Но я не собирался вчера пускать в ход эту фотографию. Меня просто выбесил тон этого Шуги. Я ненавижу, когда мне указывают, что делать! Просить меня можно, можно даже заплатить деньги за то, чтобы я что-то сделал, но не указывать, словно я чья-то вещь! Я свободен, Дохи, мне никто не указ, и меня нужно уважать, иначе лучше меня не трогать.

– Бобби… - девушка посмотрела на его руку со шрамами на костяшках и пальцах. Хотелось взять её, но она не стала. – Если ты на самом деле такая сволочь, которая просто хотела переспать с Джинни любыми средствами, то зачем ты делаешь вид, что тебя заботит моё состояние? Теперь ты хочешь переспать со мной?

– Нет.

– А чего тогда тебе от меня надо? – вернув былую наглость, развернулась к нему Дохи, словно не она последние дни ходила к нему и начинала общение первой. Бобби сделал вид, что не вспомнил этого и на самом деле проявлял инициативу сам, тихо сообщив:

– Я волновался, потому что не хотел причинить тебе вреда, хомячок.

– Не верю. Вот теперь – не верю! – она отвернулась от него. – Я думала, что ты внутри красивый, как я. Ну, потому что тоже такой же скромный, - хмыкнула она, понимая, что с душевной красотой, пожалуй, подобная уверенность в самооценке лишняя. – Я считала, что ты умеешь любить, что ты ради любви сделаешь всё… я смотрела на тебя и завидовала Джинни, мне хотелось такого же, но я понимала, что такие парни достаются красавицам, а не мне. А оказывается, что таких парней и вовсе не бывает. Всё что вам надо – это секс, всё что вы умеете – это драться и выпендриваться перед другими парнями. Кому я теперь своё доброе и наивное сердце подарю? Оно разбито. Предали не меня даже, а мои мечты… это ещё больнее. Хотя откуда мне знать? Меня не предавали пока.

– Дохи, я не хотел, - Чживон подсел ближе, понизив голос. – Пожалуйста, склей своё сердце обратно.

– Нет! – она наклонила голову к парте, отгородившись от Бобби вытащенным из рюкзака учебником.

– Хомячок… - из-за учебника показалась шоколадка, которую он двинул по столу, достав из кармана. Дохи поглядела на молочный шоколад с орехами, спрятанный под оберткой и, сглотнув слюну, закрыла глаза.

– Уйди! Ты даже добиться до конца Джинни не смог! Что ты за мужчина после этого? И подлость закончить не в состоянии. Шёл-шёл и передумал! Как тебя уважать за подобное непостоянство?

–

У меня появилось непреодолимое обстоятельство, не позволившее закончить это дело.

– Какое? – Бобби положил учебник, чтобы не мешал им смотреть друг на друга и тоже положил подбородок на стол, оказавшись сантиметрах в двадцати от Дохи.

– Давай поговорим начистоту? Честно-честно. Договорились? – Девушка, увлеченная любопытством, преисполнилась энтузиазма и, выпрямив спину, нарисовала на сердце крестик.

– Клянусь! – она выставила мизинец. Бобби выставил свой и взялся им за её пальчик.

– Признайся честно, если бы БиАй тогда, когда он тебе сильно-сильно нравился, подкатил к тебе по какой-либо причине и начал разводить на секс – ты бы с ним переспала? – Не ожидавшая подобного вопроса, Дохи задумалась. Ей безумно нравился Ханбин до недавнишнего времени. Именно что нравился, и её к нему тянуло, но любовью это никогда искренне не называлось. Она была здоровой, хоть и некрасивой, девушкой, которая умела хотеть и чувствовать, и тело закономерно откликалось на того самца, который разбрасывал больше всего тестостерона по всему университету. Да, она фантазировала, что переспит с ним, и на словах была горазда на всё на свете. Но, как она выяснила в те короткие два дня, что они «встречались» с Бобби, случись со стороны БиАя реальный напор, она бы стушевалась и убежала. Итак, выходит, что потерявшая надежду на личную жизнь ко второму курсу, она бы отшила короля университета, снизойди он до неё? И дело не в сексе. Даже если бы он предложил ей отношения, она бы отказала ему.

– Нет, не переспала бы, - Дохи поводила сложенными бантиком губами из стороны в сторону. – Даже встречаться бы не стала. – Чживон улыбнулся глазами. – Ты знаешь почему?

– Ты как-то сама сказала почему. Скажи, из Хёны и Джинни ты могла бы выбрать подругу, которая тебе дороже и ближе, чем другая?

– Нет! – округлила глаза девушка. – Я люблю их одинаково-одинаково! Причем здесь это?

– Ты сказала как-то, что если БиАй будет с Хёной, то ты никогда туда не полезешь. Но смысл ведь был в том, что ты не смогла бы иметь с ним ничего общего с тех пор, как он впервые переспал с ней, не так ли?

– Так, - кивнула грустно Дохи. – Я не могу спать с парнем, который имел мою подругу… - Бобби отпустил её мизинец и, опять мучаясь от улыбки разбитой губой, всё-таки расплылся.

– Вот ты сама и ответила, почему я не довёл дело с Джинни до конца. – Развернувшись, он быстро пошёл к выходу. Почесав макушку, Дохи туго переварила полученную информацию и, когда Бобби уже почти вышел, поняла смысл его слов и прокричала следом:

– Врун! Ты опять всё врёшь! Не верю! Слышишь? Вообще тебе больше не верю! – На парте перед ней осталась шоколадка. Взяв её и перевернув, она обнаружила записку, прятавшуюся под ней. «Разве кто-то любит шоколадки за обертки? – гласила она. – Шоколадки любят за шоколад. Много, много, много шоколада».

Приход Хёны и звонок помешал ей побежать за Бобби и поговорить ещё раз, но во время перемены она понеслась искать Чживона, не зная ещё, что хочет ему сказать, но что-то сказать нужно было обязательно. Дохи посмотрела на расписание пятого курса, но в аудитории не нашла компании короля Ханбина вообще. И только проходя мимо мужского туалета, заметила, что туда вошёл Юнхён, и там кто-то разговаривает. Приблизившись к двери, она услышала раздраженный голос БиАя:

<