Попкорн, или американская мечта
Шрифт:
— Хорошо.
— На чем я остановился?
— На тюрьме. И на русской мафии, которую уважают.
— Да, верно… Я Михаилу резонный аргумент — тюрьма не роскошь, её ещё заслужить надо. За что тут на три месяца сажают? «Ну, — отвечает, — за ограбление банка или убийство копа так мало не дадут, и не надейся. За кражу из супермаркета можно на дикий штраф нарваться и годков на пять. Это нам совсем ни к чему. За кражу из машины или угон тоже по полной огребешь… О! Есть достойная статья! Мелкое хулиганство без цели наживы. Выпей пару литров пивка для храбрости, подойди к какой-нибудь тачке на паркинге или на улице и долбани камнем по стеклу! Камень только быстро выкини, это орудие преступления, за него пару месяцев накинут. И стой рядом с тачкой, никуда не убегай. Особенно от копов. Будут допрашивать, скажи, стекло разбил кулаком. Спросят зачем — тачка не понравилась. Цвет идиотский. Через недельку тебя осудят. С этим здесь быстро. Да, тачку американскую выбери — „форд" или „крайслер". Во-первых,
Мне эта Мишкина идея не очень понравилась. Да и кому бы понравилась? Вот вы, доктор, сели бы в тюрьму по доброй воле?
— Если только на экскурсию. Я читал, кое-где есть подобная услуга. В Швеции, например. Платишь и садишься. А по-настоящему?.. Вряд ли. Если только обстоятельства не припрут.
— Меня хоть и припёрло, но садиться не хотел. Где гарантия, что не вышлют из Америки без всякой тюрьмы? Или не три месяца, а три года припаяют за особый цинизм…
На другой день Мишка свод законов штата Калифорния приволок. «На, читай, тут английским языком написано, что за мелкое хулиганство положен арест до трех месяцев. Говорю тебе, разбитое в машине стекло — самое то. А вот и про реабилитацию пункт. Положена в обязательном порядке, вне зависимости от расы и вероисповедания…» Два дня меня уговаривал…
— Уговорил?
— Уговорил. Сказал, до суда денег даст на залог. И на свидания приходить будет, поддерживать морально и передачки таскать. А куда мне деваться? Виза заканчивается — ни жилья, ни работы, ни денег больших. На копов нарвёшься или эмиграционную службу — гудбай, Америка, здравствуй, Шамиль. Терзался я, ворочался на раскладушке и решил рискнуть… В конце концов, действительно, тюряга в Лос-Анджелесе это не тюряга в Питере, три месяца потерпеть можно. Чем я хуже Бородина?
С посадкой решил не тянуть, пока боевой настрой не угас. В ближайший понедельник отправился на дело. Накануне отвальную у Мишкиной тётки посидели, в бассейне поплавали. Тётушка подтвердила — это дело верное, у них права преступников уважают. Даже больше, чем права пострадавших. Вон её дом обворовали, и что? Вертолёт покружил для блезиру, а вещички так и не нашли до сих пор, хотя она три раза в участок ходила. «Ищем, мэм, ищем…»
Прикинул, что машину лучше выбрать на бульваре Сансэт. Улица такая рядом с Аллеей звёзд. Можно сказать, центральная. Там и публика посолидней, сразу в рожу не дадут, и полиции побольше. Камень заранее приготовил, платком носовым его обмотал, чтоб никаких следов на стекле не осталось. Пару зелёных червонцев взял на мелкие тюремные расходы. Мишка со мной не пошёл, мол, дантист не отпускает, но мне он и не нужен был. Обойдусь без страховки. Боксёрские навыки остались, от первого натиска пострадавшего уклонюсь, а там и копы подоспеют…
С мыслями о светлом будущем дополз до стеклянного бизнес-центра. Там парковка уличная, машин двести, смотрящий с рацией ползает. Очень хорошо, ждать долго не придётся. Окинул взором этот машинный муравейник и остановился на голубом «лексусе». И американская, и цвет противный. Новенькая, блестящая, так и хочется камнем по стеклу. Подошёл, проглотил банку пива, перекрестился, сделал глубокий вдох и… С одного удара вышиб. От всей души приложил. Стекло так в салон и вошло вместе с резинками. Сигнализация закаркала, как подбитый гриф-стервятник, охранник от испуга на асфальт рухнул, думал, наверно, террористы… Я булыжник выбросил согласно плану, стою, жду. Смотрящий поднялся, отряхнулся и ко мне. Как думаете, доктор, что дальше было?
— Так это он вам челюсть сломал? — предположил я.
— Вы судите по нашим меркам. Сделайте поправку на менталитет.
— Тогда не могу представить даже близко. Неужели он сказал, что никаких проблем?
— Почти угадали. Для начала он извинился. «Извините, мистер, не могли бы вы никуда не уходить, пока не объявится хозяин машины»? О'кей, отвечаю, подождём. Я за этим сюда и пришёл. Он номер «лексуса» записал и в свою каморку поскакал.
Минут через пять из бизнес-центра выбегает симпатичная молодая особа и прямо ко мне. Я на мужика рассчитывал, руки разминал потихоньку. А тут — краля, очень даже ничего. Стройная, что редкость для американской нации, с пелёнок воспитанной на гамбургерах. В общем, не тыква в джинсах. Такая же рыжая, как я. Глазки голубые, помада «поцелуй вампира», каблучками — цок-цок-цок… На лице — глубокая досада. Думал, сейчас ногтями мне фейс расцарапает. Не-е, не расцарапала. Отдышалась, поздоровалась. «Что случилось, мистер?» Так и так, отвечаю на ломаном наречии, я бить стекло вашей голубой машинка. «Но зачем, мистер?..» И тут, доктор, мне резко расхотелось садиться в тюрьму. Не знаю, чем это и объяснить. Будь на месте дамочки какой-нибудь потный брокер или лоснящийся негр, я бы не менял своих планов. А тут такая… Такая вся… В общем, отвечаю, мэм, сегодня утром вы не пропускать меня на пешеходном переходе. В двух кварталах отсюда. А сейчас я видеть вашу машину и мстить за обиду. Слегка ударил по стеклу кулаком. Оно и разбилось. Откуда мне было знать, что стекла
Вскоре два приятеля в костюмчиках подтянулись. Сандру в свою машину увели, сидят обсуждают что-то. Я жду, хотя уже надоедать стало. Может, свалить, пока не поздно? Паспорт я им не показывал, замучаются искать. Через полчаса ещё компания подруливает. Точно на таком же «лексусе». Два паренька, тоже в костюмчиках. Пообщались с первыми двумя, затем всей компанией ко мне. Эти, из «лексуса», и заявляют: «Мы очень сомневаемся, мистер, что вы смогли кулаком разбить стекло. Стекло выдерживает очень большие нагрузки, его невозможно разбить кулаком». Стучу себя в грудь: «Мамой, клянусь, что разбил. Гадом буду! Даже следы на кулаке остались». Хотя при моей стропильной комплекции звучало это неубедительно. «О'кей, — кивают эти чудаки, — вот ещё один „лексус». Той же модели. Попробуйте, разбейте. В случае чего мы берём на себя все расходы. Но если не разобьёте, у вас будут большие неприятности, мы привлечём вас к суду». Я интересуюсь, вы, господа, из полиции? «Нет, мистер. Мы представители концерна, выпускающего замечательные автомобили „лексус», самые прочные и безопасные автомобили в мире. Пожалуйста, продемонстрируйте, как вам удалось разбить стекло кулаком». Вот это, доктор, попадалово! Черт его знает, получится ли без камня? «Ничего не выйдет, — говорю, — у меня очень болит рука после первого удара. Миссия невыполнима, господа, сорри, давайте через недельку встретимся». Ко мне Сандра на грудь падает, чуть не рыдает — плиз, плиз, Дь-и-ма… Ну что прикажешь делать? Не позорить же родину и президента Путина в глазах такой симпатичной дамы. Да и к суду привлекаться уже не хочется. Ладно, рискну. В случае чего ноги унести никогда не поздно…
Вспомнил боксёрскую юность, размял кулак, сжал его покрепче, плюнул на него, заревел, как рожающий буйвол, размахнулся и… Как говорится, самые большие гадости делаются от чистого сердца. Я, конечно, не Тайсон и тем более не братья Кличко, но стекло треснуло с первого удара. Косточки тоже. Я от боли ору, эти двое с концерна вокруг своего «лексуса» бегают, охают, Сандра в ладоши хлопает. «Фак вашу мать! — кричу, — вызовете службу спасения или что там у вас! И объясните, в конце концов, что здесь происходит?!!» Сандра и двое первых отводят меня и доводят до моих китайских, тьфу ты, российских, мозгов следующую информацию. Дословно я, разумеется, не перевёл, но смысл уловил. Сандра на днях купила новый «лексус». Корпорация-производитель выдала гарантию, где среди прочих имелся пункт, что стекло автомобиля выдерживает столкновение с мелкими пернатыми, некоторыми животными и кулаком человека. Это на случай, если придурок вроде меня или скинхед какой решит похулиганить. И теперь Сандра со своими адвокатами мечтает впарить судебный иск на концерн и потребовать возмещения материального и морального ущерба на сумму… Не падайте со стула, доктор. Четыре миллиона долларов! Четыре миллиона, представляете? А в рубли и переводить страшно.
— Можно заявить и на десять. Это не значит, что тебе столько заплатят. И потом, непонятно, в чем заключается моральный ущерб. — Я скептически пожал плечами.
— Это нам с вами непонятно. Но вы опять не сделали поправку на менталитет. Я ж вам рассказывал историю про вора, запершего себя в чужом гараже. Судебная власть там сильна, как нигде. Янки подают друг на друга в суд по всяческой ерунде, каждый второй по семейному адвокату держит. Вы же наверняка читали про идиотку, выигравшую процесс у «Макдонаддса». Разлила кофе в их забегаловке, а он горячим оказался. Почему не предупредили? Почему на стаканчике не написали? Я ручку ошпарила. В итоге два лимона чистогана, а на стаканчиках теперь надпись для идиотов — осторожно, горячо. Кстати, получается, не такая она и идиотка…
— Да, у нас было в газетах.
— Сандра дальше мне объясняет. Без меня, важного свидетеля, ей процесс не выиграть. И не могу ли я честно рассказать о сегодняшнем трагическом происшествии в американском суде, самом справедливом суде в мире. Мне, доктор, сами понимаете, не резон по судам таскаться. Я и по нашим-то не люблю ходить, а уж по американским… «Извините, Саша, я слишком занятой человек, минуты свободной нет». Она опять с адвокатами шу-шу-шу. Потом, ко мне. «А если я дам вам четверть выигранной суммы, то есть один миллион долларов минус налоги?..»