Попробуй меня
Шрифт:
Это были совершенно новые ощущения. Сакура никогда в жизни не испытывала такого блаженства, никогда доселе не знала, что это так опьянительно, так великолепно, когда твой любимый соединяется с тобой, наполняет тебя всю изнутри собой. Чувствовать его движения, слышать его и свои стоны – словно они попали в другую реальность, в рай, и вот они оба готовы возвыситься еще сильнее, достигнув вершины. Пылающие жаром, они оба почти одновременно перешли грань. Их тела сотряслись, выгнулись дугой, навстречу друг другу и все стихло.
В комнате было слышно прерывистое дыхание двоих. Саске опустился на девушку,
Сакура, медленно засыпая, лежала почему-то с тревогой. Неизвестно было теперь, что будет завтра утром... Тяжело отдышавшись, девушка медленно стала засыпать.
«Утро вечера мудренее...»
Проснулась Сакура резко, поскольку эти же слова эхом отдались в ее сне. Она открыла глаза и не могла понять, почему ей так трудно дышать, но и одновременно тепло. Более чем. Она лежала на животе и потому лицезреть могла только ту часть комнаты, куда повернуто было ее лицо, а видела она, точнее едва видела, свою ладошку, накрытую широкой ладонью Учихи. Затем, ее взгляд поднялся вверх и она поняла, почему ей так тяжело - Саске лежал полностью на ней... И, похоже, неплохо устроился.
Ему, видимо, снилось что-то хорошее. Размеренно дыша, он уткнулся носом в ее светлые волосы. Когда Сакура пошевелилась, чтобы осмотреться, он с шумом вдохнул в себя воздух, заерзал, сжав ее хрупкую ручку в своей ладони, и сгреб Сакуру под собой так, словно она была для него плюшевой игрушкой.
Девушка почувствовала его губы на своем затылке, как они поцеловали ее, а затем, не отрываясь от нее, растянулись в ухмылке.
Удивленный взгляд Сакуры был направлен в одну точку.
«Учиха, ты тяжелый...»
– Кабан...
– выдохнула девушка, поняв, что и говорить тяжеловато. Ничего не изменилось.
– Киска, сейчас только утро, а ты уже начинаешь? – спросоня сиплым голосом, в котором слышались нотки удовлетворения и спокойствия, спросил Саске.
– Потому что мне немножко так тяжело, - с сарказмом ответила Сакура.
– Хорошо, я ухожу, - усмехнулся Учиха и, чмокнув девушку в макушку, стал подниматься. Одеяло, укрывавшее их обоих всю ночь тут же соскользнуло, обнажив и его, и ее, а Саске сел на кровати, передумав уходить. В лучах утреннего солнца, светлая кожа девушки была похожа на мрамор. От прохлады, навеявшей на Сакуру, когда Саске поднялся, грудь девушки тут же приняла округлую красивую форму и так и манила своим видом. Учиха, облизав пересохшие губы, словно хищник, снова навис над девушкой.
– Но сначала – с добрым утром.
Cакура, увидев его плотоядный взгляд, покрылась румянцем до кончиков волос – ей казалось, что она сейчас закипит. Она нервно и быстро натянула одеяло на себя.
– Хватит на меня смотреть...
– Почему
Его умелый рот нельзя было не поощрить. Теплые губы обдавали теплом, даже жаром при одном лишь прикосновении, а умелый немного твердый, уверенный язык диктовал свои правила в их борьбе. Сакура приоткрыла свои уста и впустила хозяина, отвечая нежностью и спокойствием... И куда делась вся та обида и боль от предательства? Где все это было, когда ее разум тонул в страсти и любви? Ничего не осталось. Все казалось жутким сном, который закончился, и не хотелось его возрождать...
Саске немного удивила ее безропотная податливость, но он тут же почувствовал себя бесспорным хозяином на своей территории, где нет рамок, все по его правилам. Его рука во время поцелуя легла на ее живот и проскользнула на талию, потом – ниже по ногам и коснулась внутренней стороны ее бедра.
– М-м-м, - прерывая поцелуй удивлено промычала девушка, быстро вставая с постели и обворачивая свою фигурку одеялом так, чтобы больше Учиха ничего не увидел, и побежала в ванную, попутно крича: «Ну уж нет, хватит с тебя», - далее Саске услышал щелчок.
Учиха, снова сев на постели, с ухмылкой смотрел ей вслед. Так странно... Ему было действительно хорошо с ней. Приятно проснуться и увидеть ее лицо, приятно касаться ее после жаркой ночи. Его тянуло к ней теперь немного иначе. Удивительно, но она ему не надоела, как другие, а наоборот – он по-прежнему возбуждался при одном ее виде, при одной страстной искорке в ее глазах. И она отдалась ему.
Расправив руки в стороны, Саске откинулся на спину, развалившись на кровати так, что даже подушки вздыбились. Его грудь часто-часто вздымалась, а в горле клокотал смех. Смех победителя. Смех удовлетворения и предвкушения. Он лежал, смотря в белый потолок и смеялся, искренне, от души. Он наконец понял, что хотел быть не только ее первым, но и последним. Навсегда.
Вдруг он услышал скрип паркета и почувствовал несильный удар подушки по его мужскому достоинству - она таким образом прикрыла его. Когда парень недовольно приподнял голову, то увидел Сакуру. Девушка смотрела на него таким взглядом, будто Саске – больной на голову, и, быстренько взяв белье, удрала обратно в ванну.
Проведя ладонью по своему лицу и успокоившись, Учиха убрал подушку и направился вслед за девушкой. Ожидая, когда она освободит ванную, он встал перед дверью, опершись о косяк и стал осматриваться, не веря до конца, что наконец-то все напряжение спало и он получил свое.
Но Сакура все не выходила...
– Харуно, чем ты там занимаешься?! – не выдержал парень, со стуком облокотившись спиной о дверь и скрестив на груди руки.
– Принимаю ванну, а что?
– спросила Сакура, словно его вопрос был очень глупым.
– Ты здесь не одна, - намекнул Учиха. – «Еще пять минут и я тебе обещаю экзотику в душе».
– Cаске, успокойся, девушке всегда нужно больше времени. Я думала, ты знал, - сказала она победным тоном, вспоминая, как отлично она заперла на замок двери. Сакура смотрела все это время на руку, на которой красовалась радужная воздушная пена.