Попробуй меня
Шрифт:
– Да, пришлось взять к себе, - Саске решил немного приукрасить, усаживаясь в кресло. – Она совершенно ничего не умеет. Ну, кроме готовки. А так, стоит оставить ее одну, как тут же начинаются какие-то катаклизмы.
– И давно это у вас? – с нарастающим интересом спросил отец.
– Несколько месяцев.
Старший Учиха сначала не поверил в то, что услышал.
– Ого...
– только и сказал он. – Ну,
– cпросил он.
– Я уже спрашивал ее, но она испугалась чего-то.
– Я же не кусаюсь, это естественный страх девушки... И все же, наверное, она очень хорошенькая, - усмехнулся мужчина.
– И наверняка все умеет, ты просто всегда слишком критичен ко всему.
– У нее очень хорошо получается орать, - усмехнулся Саске, откидываясь на спинку и смотря в потолок.
– Да-а-а...
– отец вдруг посмотрел чуть выше головы сына. – Скажи, а она - причина того, что ты все-таки бросил курить, да?
– Я не бросал курить. Она просто любит устраивать истерики.
Отец уже не смотрел вовсе на сына, он наблюдал за тем, что медленно подходило к Саске, возвышаясь сзади, и улыбка на его лице становилась ярче.
– Пришлось взять к себе, да? Cовершенно ничего не умею?? Начинаются катаклизмы...
– проговаривала девушка, подходя ближе и ближе...
– Люблю устраивать истерики, значит. Вот ты как заговорил... Дорогой, - ядовито произнесла она за его спиной.
Глава 16. Лазанья?
Удивительно интересное блюдо. Многогранное. И многослойное. Каждый слой совершенно разный. Потрясающий микс чувств и ощущений. Листы лазаньи – будто холодное равнодушие, смесь овощей и мяса – взрыв эмоций. По отдельности они – овощи, как овощи, тесто, как тесто. Но вместе... Все иначе – вкус совсем другой...
Саске, совершенно не ожидав такого, застыл в кресле, словно статуя, предчувствуя настоящую бурю. Голос Сакуры не предвещал ничего хорошего, а напряжение, витавшее в воздухе, было настолько сильным, что хотелось исчезнуть отсюда подальше.
– Я же в шутку...
– В шутку?! Да что ты говоришь?
– притворно-ласково переспросила она, резко кладя руки на спинку кресла.
– Простите меня ради Бога...
– обратилась она к Фугаку со всей искренностью: миг можно было лицезреть режим «белая и пушистая» и в следующую секунду - «Учиха, копай могилу».
«Я тебе устрою катаклизм. М-и-л-ы-й...» - девушка развернулась спиной к мужчинам, взяла бежавшего на встречу ей Джеки и, громко хлопнув дверью, вышла.
– Дерьмо, - выругался Саске, не стесняясь отца, и резко сорвался с места, побежав вслед за
С кресла, на котором он сидел, свалился пульт, затерявшийся там среди подушек, а в коридоре парень чуть не упал, споткнувшись о ботинки, которые Джек успел немного погрызть. Брюнет не успел, поскольку, как только он вышел, дверь в ее квартиру захлопнулась, и было слышно как закрывается второй замок.
«Хорошо хоть их взял», - Саске вспомнил о ключах, при помощи которых он уже сегодня проникал в ее квартиру, и беспрепятственно открыл двери и в этот раз.
– Сакура! Прекрати! Я же не всерьез! – начал он с порога, проходя на ее территорию.
– Чертовы ключи! И как я могла про них забыть?!! Уходи! Надоел! Не всерьез, не всерьез!!! А тебе бы было приятно, если бы ты услышал подобное в свой адрес?!! А я бы потом сказала: «Ой, Саске, да ладно тебе, чего ты дуешься»?!
– Никто не просил тебя подслушивать – это раз. И второе, ты сейчас хуже ребенка – раздуваешь из мухи слона! – Учиха прошел в глубь квартиры и стал стремительно приближаться к девушке.
– Нет, Саске это ты как ребенок не понимаешь! Что мне, черт возьми, обидно!! Кого ты стыдишься?! Или во мне что-то не так?! Ты скажи, я ведь пойму и попытаюсь хоть предпринять попытку к исправлению! Я, в отличие от тебя, внимательно слушаю то, что ты мне говоришь!
«Та-а-ак, надо успокоиться», - Саске, чувствуя, что начинает закипать, подошел к Сакуре вплотную и крепко обнял ее, уткнувшись ей в макушку. Так в полной тишине они простояли несколько минут, пока девушка не услышала следующее:
– Меня не устраивает то, что ты вечно орешь. В остальном я люблю тебя такой, какая ты есть, со всеми своими недостатками, но, черт возьми, ты иногда выводишь меня своей правильностью!!!
Девушка, уткнувшаяся носом в его плечо, ощущая запах его одеколона, все-таки подавленным голосом спросила:
– Ну зачем тогда врать и говорить такое?
– Я не хочу, чтобы отец вмешивался в мою личную жизнь.
– Разве переживание близких это вмешательство?
– Его переживания зашли слишком далеко, я не хочу чтобы это повторилось.
– Но ведь ты сам все решаешь, это нормально для родителей... И кстати, что значило твое «но, если будешь так вести себя с другими»?! У тебя вообще как язык повернулся сказать мне такое!
– Я просто предупредил тебя о том, что будет в противном случае. Я не потерплю, если кто-то даже взглянет в твою сторону.
– Погоди, погоди...
«Не потерпит, даже если хоть кто-то взглянет в мою сторону... Вот почему со мной боялись общаться парни в университете?!»