Попробуй только раз
Шрифт:
— Почему ты такая грубая?
Она повернула голову, изогнув губы буквой «О».
— Я не груба, а просто спешу.
— У тебя есть тридцать минут, а Маккей-Таггарт ушел пятнадцать минут назад. И я до этого называл тебя милой.
— Только вчера.
— Логично. Что происходит на самом деле? Это из-за прошлой ночи?
Она покраснела и ее лицо окрасилось в сладко розовый оттенок.
— Я не думаю, что мы должны говорить об этом на работе. Другие люди могут услышать. Вот почему я была потрясена, когда увидела тебя и Хавьера прошлой ночью. Я не думаю, что это хорошая идея,
— Клуб принадлежит человеку, которому ты подаешь еду, — Эрик чувствовал потребность указать на несколько фактов, которые она упускала. — Шеф является членом этого клуба. Если на то пошло, то Мэйкон и Элли тоже там, и ты в одном классе с Тиффани. Поэтому я должен предположить, что это лишь малая часть сотрудников, против которых ты что-то имеешь.
— Я не возражаю, — сказала Дина. — Просто думаю, что это будет странно.
— Ты находишь меня настолько неприятным? — он был в замешательстве.
Она смотрела на него, но не с опаской в глазах. Дина выводила на бумаге его имя, когда думала, что никто не видел. В чем была проблема? Эрик знал, что она была сломлена, но класс обучения представляется как идеальный способ свести их вместе. Если бы он недооценил ее.
— Неужели дело в моем лице? — спросил мужчина.
Он не думал об этом. Лицо разорвало ко всем чертям во время перестрелки в Южной Америке. Когда его команда достигала важную цель, и тогда они встретились с сопротивлением. Они спаслись, но на какое-то время Эрик подумал, что потерял половину своего лица. Вся его команда называла его Франкенштейн добрые шесть месяцев. Теперь шрам был просто частью его, но в то же время он отталкивал некоторых людей.
Он думал, что она видела только это. Мужчина был болен идей о том, что для Дины он был уродом.
Она сразу смягчилась, сняв свои солнцезащитные очки. Девушка прикоснулась к его лицу, прежде чем, казалось бы, она понимает, что делает.
— Не будь смешным. Шрам — ничто. Ты прекрасен, и ты это знаешь. Я говорю о том, что нам приходится работать вместе.
— Поэтому нам не стоит играть в клубе вместе? — Эрик немного успокоился, услышав то, что она сказала про шрам. Она не отталкивала его. Все остальное было осуществимо. — Мы были вместе в течении двух месяцев, ходили в ночные клубы, в кино. Мы общались.
Дина покачала головой, и ее темные волосы упали на плечи.
— Я не принимала это за свидания. Это не считается.
Мужчина не мог не улыбнуться. Он подошел к ней, счастливый, от того, что она осталась стоять там, где стояла.
— Мы зависали вместе в компании. Мы друзья, и работаем вместе несколько часов, так что это вполне естественно, что мы бываем вместе. И когда я позову тебя на свидание, то не будет вопросов о том, что мы будем делать. Я обещаю.
Теперь Дина отступила, ее рука поднялась в знак защиты.
— Послушай. Вот, о чем я говорю. Мы не можем встречаться. Люди, которые работают вместе не должны встречаться.
Эрик последовал за ней, не обращая внимания на поднятую руку. Он позволил ее ладоням ударить по его груди.
— Как шеф-повар и его жена? Как Мэйкон и Элли? Я молчу про совершенно неприемлемые отношения Маккей-Таггарт.
—
Он взял ее руки в свои и прижал их к себе.
— Какие другие?
— Они не такие, как я.
Пришло время ее успокоить. Эрик сказал сам себе, что не будет лгать.
— Это не свидания, Дина. Это тренировочный курс, который будет длиться в течении шести недель. Мы в паре, потому что управляющие подумали, что будем хорошими партнерами по обучению. Я тоже думаю, что нам будет хорошо вместе. Полагаю, что мы доказали это вчера, это только шестинедельное обучение. Речь идет не о свиданиях или о замужестве. Все не так Серьезно.
Это было не для нее. Что отчасти подходило ему, Эрик был азартным человеком. Если он усадил бы ее и объяснил ей, что он намерен быть единственным для нее Домом, быть последним человеком, с которым она когда-либо спала, Дина бы наверняка сбежала от него. Нужно действовать медленно и непринужденно, чтобы поймать эту девушку. Упростить отношения. Уложить ее в постель и показать, как хорошо и основательно он мог бы удовлетворить ее, и затем, однажды она проснется с кольцом на пальце, удивляясь, как, черт возьми, это произошло.
Да, это был хороший план.
— Прошлой ночью было все Серьезно.
Он отпустил ее руку.
— Так вот почему ты убежала после урока.
Ее подбородок приподнялся.
— Я никуда не убежала. Я ушла с Тиффани.
— Новое правило номер два — я забираю тебя и отвожу домой после занятий.
— Меня может отвозить и Тиффани, — возразила она.
— Тиффани — это не твой Дом, я и только я буду заботиться о том, как ты будешь добираться на занятия и обратно. Если ты, конечно, скажешь мне истинную причину, почему ты хочешь ездить с Тиффани. У нее нарколепсия, и она нуждается в тебе, чтобы разбудить ее, когда она засыпает за рулем?
Ее губы слегка изогнулись.
— Нет. Конечно, нет.
— Она забывает дорогу?
— Ты знаешь, что ничего подобного у нее нет.
Она смотрела на него так, будто он должен легко догадаться.
Правда в том, что он знал ответ. Эрик просто не был уверен, что Дина была готова признать, в чем была ее реальная проблема.
— Тогда скажи мне, почему ты не хочешь, чтобы я отвозил тебя.
— Потому что я думаю, что ты не сможешь держать себя в руках.
— Ну, возможно, я боюсь, что ты единственная, кто начнет распускать руки, — мужчина был немного оскорблен, но он сохранил хладнокровие. Ее страх был не из-за того, что Эрик напал на нее. Речь шла о другом. — Не я же напросился на порку вчерашней ночью.
Она снова покраснела.
— Это не правда. Я не просила порки.
— Все, о чем я говорю, это то что я могу постоять за себя, милая, — Эрик снова приблизился к ней, заставляя ее отступать назад, пока, пока она не оказалась у металлической двери морозильной камеры. Дина выглядела так, будто могла справиться с внезапным охлаждением. Он приблизился к ней так, что его грудь слегка задевала ее грудь, почти касаясь своими губами ее. — Я могу отшлепать тебя и не трахнуть. Могу удовлетворить, не касаясь тебя в сексуальном плане, если это-то чего ты боишься. Если не захочешь, то я никогда не стану целовать тебя.